Жили по соседству

- Думаю, будет хорошо, чтобы Карасев сам рассказал, как все это получилось. Сначала об одном, потом о другом.

- Правильно!

- Говори, Карасев!

- Пусть и о том расскажет, куда резцы забельшил. Из-за его халатности новый станок полдня простоял!..

Это голос комсомольца Голышева. В цехе он работает всего полгода, но уже стяжал нелестную известность склочника и "дружка" Куликовского. Однако история с пропажей резцов интересует многих.

- Пусть и о резцах заодно расскажет! Председатель поднимается и дает справку, от которой темная история с резцами становится еще темнее.

- Пропажа резцов к Карасеву прямого отношения не имеет. О ней поговорим потом... Предоставляю слово товарищу Карасеву.

Леонид проходит к столу и поворачивается лицом к собранию.

- И то и другое обвинение признаю правильным: и руку поранил, потому что перед тем выпил, и корреспондента обидел.

Такая краткость никого не устраивает.

- Да ты по порядку расскажи, как было... Карасев рассказывает обо всем самыми простыми словами с честной откровенностью.

- Молодец! - шепчет Голованов Татарчуку. - Так рассказывает, что и вопросов не будет.

И верно. Вопрос находится у одного Веревкина.

- Сколько ты выпил-то? - деловито интересуется он.

Раздается смех. Веревкина два раза обсуждали за -пьянку. С него еще не снят последний строгий выговор с предупреждением.

- Граммов полтораста водки и две бутылки пива, - добросовестно отвечает Леонид.

- Подходяще! - тоном специалиста оценивает Веревкин. По его тону нельзя понять, хвалит он или порицает. Снова смех, реплики:

- Завидно, Веревкин?

- Тебе бы мало было!

Председатель стучит карандашом по стакану.

- Есть еще вопросы?.. Вопросов больше нет. Кто просит слова?

Полуминутное молчание, которое кажется очень долгим. Потом движение.

- Слово предоставляется комсомолке Пономаревой. Черноокая Любочка не очень строга. Первый проступок Карасева она склонна оправдать почти целиком.

- Он с самого начала сказал корреспонденту, что не хочет, чтобы о нем писали. Это дело его совести. Я считаю даже, что он проявил скромность... Ну, а тот продолжал приставать с вопросами и помешал ему работать. Тут всякому досадно станет. Конечно, Карасев зря погорячился, но ничего страшного нет.

Ко второй провинности Леонида Люба подходит много строже, расценивая ее как проявление большего общественного зла.

- Многие наши ребята считают пьянство чуть ли не подвигом. Вот Веревкин... Вышел на работу пьяным, получил строгий выговор, а сейчас сказал так, будто одобрил Карасева. Должно быть, мы подошли к нему слишком мягко...

- Мы сейчас не Веревкина обсуждаем.

- Я на его выходку отвечаю. Да и про Карасева скажу. Он хороший производственник и общественник, пользуется у товарищей авторитетом. Если он станет выпивать систематически, то и его друзья могут последовать такому примеру. - Строгий взгляд в сторону Татарчука. - Я этого вовсе не хочу. Поэтому предлагаю осудить пьянство и на производстве, и везде...

- Что ты предлагаешь в отношении Карасева?

- Ничего. Я только говорю, чтобы пьянки больше не было!

Нанеся удар зеленому змию, Люба Пономарева садится. Но дело она сделала: собрание оживилось. Некоторые находят, что к грубости Леонида в отношении корреспондента она отнеслась слишком снисходительно. В выступлениях комсомольцев все чаще и чаще звучит слово "выговор". Из участников собрания девяносто процентов - друзья и приятели Леонида, но вот что удивительно: те, кто лучше всех его знает, самые близкие друзья, молчат!

- Поступило предложение вынести Карасеву выговор. Будут ли другие предложения?.. Ты хочешь что-то сказать, Голованов?

Весельчак Голованов в нужные минуты умеет быть серьезным. Он пользуется немалым авторитетом, с его мнением считаются все. Что-то он скажет? Его речь очень коротка.

- Карасев виноват, этого он не отрицает и сам, но мы с самого начала сделали ошибку, смешав в одну кучу два его проступка. Грубость в отношении представителя печати, по-моему, заслуживает, чтобы мы поставили Карасеву на вид недопустимость таких выходок. Это будет правильно! А насчет выпивки и аварии, я думаю, мы вообще не можем налагать на Карасева никакого взыскания. Два раза наказывать нельзя, а Карасев на три месяца лишен прав водителя. Да и хворать ему три недели было не сладко...

Вопрос о взыскании сразу принимает другой оборот. Сам председатель улыбается.

- Но подожди, Голованов, мы же уже обсудили и, следовательно, должны принять решение?

- И примем: за грубость поставить на вид, а по второму пункту запишем так: "Принимая во внимание, что на Карасева наложено соответствующее взыскание административными органами, ограничиться предупреждением".

Леонид уже смирился с мыслью о выговоре (он скоро сумел бы добиться его снятия!), но в эту минуту он готов расцеловать Голованова. И не одного Голованова, потому что все, почти все довольны внесенным предложением! Даже присутствующий на собрании начальник цеха,

- Кто за предложение Голованова? Лес рук

- Кто против?

Трое. Куликовский, его дружок Голышев и... Татарчук?

- Ванька, ты чего руку поднял? За что голосуешь?

- Понятно, за Голованова.

- Тогда опусти!