Жилой комплекс «Курицын»

Прошёл час. Посетители, исчерпав свои доводы, по пятому кругу использовали старые. Про бульдога, про настрой и про купеческое слово. Сумма притязаний постепенно опустилась до сорока тысяч, потом до тридцати, потом до двадцати. От скуки Саша с Таней стали подмечать то, что раньше не бросалось в глаза. Строгое пальто серьёзного человека, которое поначалу производило солидное впечатление, оказалось по локоть засаленным, а по подолу запачканным. Дама в мехах порой закатывала глаза на реплики мужа. Тот, войдя в раж, бросал из кармана на стол топорщащиеся пачки банкнот, рассчитывая на эффект, но выглядел при этом смешно. Настали времена, когда жена стала тихо звать его по имени, а потом уже достаточно громко, устало сказала:

– Миша, подписывай уже.

Прошло ещё полчаса.

– Всё! – Саша встал. – На пятьсот рублей вы отработали. Это то, что я даю вам за ваш спектакль. Или вы сию минуту подписываете договор, или вы не увидите эту квартиру! – И положил на стол фиолетовую купюру.

– Миша, подписывай уже! – не выдержала дама в мехах.

– Да что-то маловато… – начал было муж.

– Подписывай, я сказала! – Тут она залепила ему хороший подзатыльник по потному загривку.

Краснолицый бодро подхватил ручку и размашисто подписал все экземпляры. Все типы такого сорта быстро сдуваются, хорошенько получив по башке.

– Это моё? – украдкой покосился он на купюру.

– Ваше. Заработали, – ответила Таня.

– Благодарю! – манерно пропел боров. Кривляясь, он поднялся и протянул локоть своей жене, предлагая взяться. Она проигнорировала его и встала сама. Пританцовывая, он попытался проводить её за талию, но она была непреклонна. Оба они были настолько омерзительными, что Саше захотелось пнуть их на прощание за потраченные пятьсот рублей.

– И не дай бог вы будете себя так же вести на приёмке квартиры… – начал он.

– Что вы, что вы! Мы будем очень хорошо квартиру принимать! И всем хорошо скажем про ваш дом!

– Хватит! – оборвала их Таня. – Сейчас идёте в банк, у вас подписание кредитного договора…

Саша вышел подышать свежим воздухом.

– В принципе, можем сходить поесть, – неожиданно рядом появилась Таня. – Я кабинет закрыла.

Саша согласился. По пути, конечно же, говорили только о сегодняшней сделке. Саша и Таня с удивлением обнаружили, что они оба были на грани того, чтобы отдать сто тысяч вымогателям. Ничто так не сближает, как общая ненависть к чему-то, и нет ничего приятней, чем разделить хлеб с близким человеком.

Телефонный звонок застиг их по пути в кафе. Таня произнесла лишь «алло» в начале и «ладно» через минуту в конце. Затем посмотрела на Сашу и сказала с тихим торжеством:

– Звонила эта выдра в мехах. Говорит, извините за то, что мы сегодня учинили, больше не будем, бла-бла… И не можете ли вы посмотреть у себя в офисе, а то мы уже везде обыскались. Наш серьёзный человек паспорт потерял! Разворачиваемся.

Паспорт нашёлся в сканере. Через три часа и эта сделка была завершена. Стемнело.

– Я тебя совсем загоняла, ты даже не поел! – пожалела Попова Таня. – Короче. Раз уж я тебе сегодня все планы переломала, приглашаю тебя на богатый домашний ужин в честь моего дня рождения.

– У тебя сегодня день рождения?! – изумился Саша.

– Ты сегодня несколько раз видел мой паспорт. Ещё показать?

Скромный Саша, не успев сказать «поздравляю», сразу засомневался:

– Ты думаешь, это будет удобно? Там, наверное, твои родные и близкие?

Впрочем, в глубине души он надеялся, что Таня его уговорит. В нём боролись скромность и голод, и второй явно выигрывал.

– И что? Разве я не могу на свой день рождения позвать кого захочу? Надо только юбку надеть.

– Обязательно юбку? Там дресс-код?

– Нет, это для моей юродивой сестры.

– Может, двоюродной?

– Скоро сам увидишь. Она запретила мне показываться при её муже в юбке. Мол, нечего вертеться перед моим Васенькой.

– Танечка приехала! Именинница наша!

– Это Саша, мы вместе работаем, – объявила Таня, пока он разувался, и, ведя гостя к столу, познакомила его с бабушкой, мамой, тётей, другой тётей, их подружкой, двоюродной сестрой, троюродной сестрой и, конечно, Васенькой; затем усадила за пустой пока стол и убежала хлопотать на кухню. Прибежал радостный Пашка, но тут же был перехвачен окружающими женщинами, чтобы не мешал гостю. Саша огляделся.

Убранство гостиной навевало ностальгию по советскому детству. Диван с деревянными боковинами, по причине обшарпанности накрытый пледом, выдохшиеся обои, крашенный вместе с плинтусами пол, люстра из мутного стекла, которое раньше было принято называть хрусталём. Гостем из будущего в этом ансамбле светился плазменный телевизор. Статная пушистая кошка с огромными зелёными глазами удивлённо таращилась на Сашу с подоконника. Он протянул руку, но кошка мгновенно зашипела, оскалившись. «Такую только в брезентовых рукавицах погладишь», – подумал Саша.

– На кошку не обращай внимания, она сумасшедшая, – возникла и сразу исчезла Таня, оставив на столе очередное блюдо.