Читаем Жилой комплекс «Курицын» полностью

Скоро все собрались за столом, и, несмотря на то что день рождения был вовсе не у него, Саша ощутил себя самым дорогим гостем во дворце самого щедрого правителя. Всё, на что случайно падал его взгляд, тут же заботливо перенаправлялось в его тарелку. Танина мама велела Саше не стесняться и тут же стала этим злоупотреблять.

Когда парализованный обжорством Саша, способный только дышать и моргать, откинулся на спинку дивана, домочадцы сосредоточились на других темах и немного на Танином дне рождения. Саше было гарантирована временная передышка до торта с чаем, и он старался не шевелиться, чтобы не икнуть. Он жалобно смотрел на Пашку, который приносил свои игрушки похвастаться. Поиграть с ребёнком Саша хотел, но не мог.

– Дура ты! – двоюродная сестра Тани высказывала претензию, смысл которой Саша сперва не уловил.

– Маша, прекрати, – увещевала Танина мама.

– Что «прекрати»? – не унималась Маша. – Она мне от простуды сказала засунуть зубчик чеснока в жопу!

– Это же шутка! – чуть не подавилась Таня. – Ты что, засунула?!

– Дура ты!

– А как проезд-то опять подорожал!.. – Присутствующие женщины поспешили сменить тему, и над столом зазвучало что-то общечеловеческое. – Я тру мозоли канифолью, морозы сей год ещё и не начинались… Ой! Тётя Юля пришла!

Саша отсиживался, переваривая съеденное, и совершенно не интересовался, что там подорожало, кто что трёт и кто там ходит. Больше всего он сейчас опасался возобновления гостеприимных действий и морально готовился к сладкому. Неожиданно перед ним возникла фигура в пиджаке, и её владелец, протянув руку, представился басом:

– Юрий.

– Саша, – ответил Саша.

Хоть Саша на время частично и утратил функционал, он не мог не заметить, что появление нового гостя удивило именинницу. От него не ускользнуло и то, как Таня строго-вопросительно посмотрела на свою маму, а та отвечала с деланой весёлостью:

– Танечка, ты же помнишь Юрочку? Вы с ним в детстве на даче играли у тёти Юли… А чем же нам угостить Юрочку? А у нас Саша всё съел…

Ещё Саша заметил, что этот Юра в пиджаке тоже выглядел растерянным, будто попал не в ту квартиру. А ещё женщины за столом заметно стихли и стали на удивление ровно придерживаться одной темы.

– Таня-то у нас выросла, и Юра-то у нас вырос… Таня-то теперь работает в недвижимости, а у Юры-то свой бизнес…

Саше захотелось встретиться глазами с этим Юрой, но тот, похоже, изо всех сил пытался разгадать загадку своего сюда приглашения. То же читалось и на Танином лице.

– Юрочка у нас продаёт программы с иностранцами на английском языке… – не унимались женщины.

– Do you speak English? – вдруг спросила Таня.

– Sure! – вдруг ответил Юра, и они начали заинтересованно общаться. При этом они так раскованно смеялись, и вообще демонстрировали полное взаимопонимание, что женщины за столом пришли в удовлетворённое состояние и замолкли, любуясь воркованием молодых. Пашка радостно смеялся над тем, как его мама говорит непонятными словами.

Сашины познания в английском языке начинались на «Хэллоу, май нэйм из Саша», а заканчивались на «Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ». Зато он достаточно верно читал язык жестов, и сейчас ему было очевидно, что Таня всецело поглощена общением с Юрой, и это явно доставляет им обоим удовольствие.

Саша ощутил тоскливое состояние покинутости забытого гостя, но больше всего его удивило новое растущее чувство, жгучее, тяжёлое и обидное. Саша побоялся назвать себе его, но это определённо была она. Ревность.

Впервые пятилетний Саша узнал, что это такое, из сериала «Богатые тоже плачут». Мексиканцы показывали ревность с особым вкусом, талантом и изощрённостью. Даже суровые мужики проникались пониманием к экранным героям, не говоря уже о стариках, женщинах и детях. Но отчего бы Саше сейчас об этом вспоминать? Ведь ревность – это собственничество, как говорила учительница литературы, а какие-такие Сашины права были нарушены в этот вечер? И кем?

От десерта Саша не получил никакого удовольствия. Помаявшись ещё часок, он придумал себе срочные дела, чтобы вежливо уйти.


Странное новое чувство не утихло и к понедельнику.

– Хорошо, наверное, уметь по-английски? – спросил Саша, стараясь быть непринуждённым. – Я так позавчера вообще ничего и не понял!

– А! – отозвалась Таня и засмеялась. – Там вообще анекдот! Я у него спросила, как он сюда попал. Он сказал, что тётя Юля якобы решила купить у моей мамы дачу. И якобы с прицелом, что потом дача достанется Юре, хоть ему и даром не надо. Сама она в документах не разбирается, поэтому давай, Юра, сходим в гости. Разумеется, он очень удивился, попав с корабля на бал. Кстати, про дачу вчера все успешно забыли. Мы с ним так старательно ворковали по-английски, что мамаши совершенно успокоились. Они, видишь ли, спят и видят, как бы выдать меня за кого-нибудь замуж, а его – женить. В общем, мы с ним договорились со своими мамами разобраться индивидуально.

Танин рассказ снял камень с Сашиной души.

Всё хорошо

Бывает всё на свете хорошо? Давайте запомним весну и лето 2017 года. Вот золотое время. Дом строится, квартиры продаются, счастье и благодать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор