Жёлтые розы для актрисы

Алексей с интересом слушал по трансляции речи артистов на собрании, словно радиоспектакль. Как вдруг кто-то вставил ключ в замок и крутил там, потом все же догадался попробовать подергать дверь. На пороге замер мужчина среднего возраста, неказистый, невысокий, какой-то помятый и примитивный.

— Вы кто? — спросил он.

— Охранник Бояровой, — соврал Алексей.

— А это что, ее гримерка? Фу, ты, черт… Я перепутал, извините…

— Радик? — появилась Саша за его спиной. — Ты что здесь делаешь?

— Гримерку перепутал… Задумался и не туда…

Она прошла к гримировальному столу, опустилась на стул, но, поставив на стол сумку, замерла, глядя на свое отражение в зеркале.

— М-да… — произнес Алексей. — Я прослушал весьма любопытный, срежиссированный спектакль. Даже мне, человеку несведущему в вашей кухне, видна махровая режиссура. Сашка, скажи честно, этот гадюшник стоит того, чтобы в нем провести свою жизнь? Ради этого ты оставила дочь?

— Не стоит, — согласилась она, выкладывая на стол грим. — Но мои условия останутся неизменными.

— Я помню.

16

Разумеется, с Тамилой сначала созвонился, она поинтересовалась, где он добыл ее номер, Иннокентий сказал правду: Алексей дал. Ах, Алексей… И она согласилась переговорить с ним, а свидание назначила в редакции. К его приезду оплот четвертой власти, имеющий желтоватый оттенок, пустовал, лишь кое-где в кабинетах продолжали работу те, кто свой кусок зарабатывает, находясь днем и ночью в постоянной гонке за материалом. Дверь, где торчала у компа Тамила, была распахнула, но Иннокентий остановился и постучал, девушка перевела глаза с монитора на него…

— Иннокентий? (Он кивнул.) Заходите.

А она очень и очень… Саша назвала ее хорошенькой, он бы сказал по-другому: пикантная, почему-то на ум пришло это слово. Тамила указала на стул напротив:

— Минут пять посидите? Я только допишу несколько фраз, пока мысль крутится. А вы журнальчики полистайте.

Их разделял стол, заваленный журналами, газетами, фломастерами и маркерами, листами бумаги — обычный рабочий беспорядок. Даже три книжки стояли на углу, это в век цифровой информации, когда книжки хранят в электронном виде. Бегло печатая и глядя в монитор, Тамила спросила:

— Может, кофе?

— Спасибо, но сегодня я уже ведро кофе выпил.

— А чая нет… Вы говорите, говорите. Я умею два дела делать.

Что ж, раз девушка просит, он готов:

— Меня интересуют две смерти трехгодичной давности… жены Роберта Гелы и его матери. А еще хотелось бы поговорить по поводу подставы Алексея в спальне… вы, полагаю, помните тот незабываемый момент?

— А с чего это вдруг? — не отрываясь от монитора и печатанья, спросила она. — Все эти события пылью покрылись за давностью.

— Иногда преступления раскрываются и через десять лет, хватает крошечной улики, чтобы достать дело с полки.

Наконец Тамила удосужилась и на него посмотреть, не скрывая, что удивлена, переспросила:

— Преступление? В каком смысле?

— В прямом, в каком же еще. Меня наняли разобраться.

— Кто нанял?

— Алексей. Давайте с него и начнем?

— А что, баба на кровати тоже преступление? — подняла она брови с улыбкой. — Нет, конечно, с моральной точки зрения — да, но… это и все.

— Не все, — в ответ улыбнулся Иннокентий. — В постели Алексея лежала проститутка, обманом проникшая в квартиру и опоившая его клофелином. Как странно, она ничего не взяла там, лишь выполнила чье-то задание — полежала голая в постели с голым и бесчувственным Алексеем.

— А цель?

— Например, чтоб вы привезли Александру — девушку Алексея, и она своими глазами увидела безобразие на кровати.

Тамила откинулась на спинку кресла, покусывала авторучку и ехидно улыбалась, глядя на него, как на полного идиота. Она совершенно не испугалась фактически обвинения в подлости, после паузы вздохнула и вернулась к своему занятию, бросив ему:

— Следующие вопросы или что там у вас?.. Только чушь всякую не несите, а то мне некогда.

— Чушь? Возможно, это была бы чушь, если б не анализ крови Алексея, сделанный в тот же день, а также экспертиза чашек — в одной был клофелин. Но дело обстоит еще хуже: проститутка убита.

Тамила отнеслась к убитой равнодушно:

— Которая на кровати лежала с Алексеем?

— Она.

— И что? Ко мне какие у вас претензии?

— Полагаю, вы что-то знаете об этом. Поделитесь, а?

Она поставила точку в тексте, резко подняв руку от клавиатуры, также резко выдохнула, что означало — конец ее работе, и поднялась. На подоконнике стоял электрочайник, Тамила подогрела его, в две чашки налила растворимого кофе, одну поставила перед Иннокентием, мол, не хочешь — не пей, мое дело предложить. Со второй вернулась в свое кресло, м-да, самообладание у нее на пять баллов:

— Кофе у нас не айс, скорее, это психологический трюк для рабочего процесса, а не для наслаждения и поддержки рабочего состояния. Если захотите натурального, в коридоре стоит автомат. Так. А теперь давайте определимся: я подозреваемая или просто свидетель?

— Просто свидетель, — сказал Иннокентий. — Но! И фигурант в данном деле. А я по долгу службы обязан прокачать все версии, даже самые безумные, одна из них — вы знали, что и зачем делаете.