Жёлтые розы для актрисы

— Ну, если шантажируют отсутствием болезни, то все возможно. У отца была больная, уверявшая, будто смертельно больна, мастерски имитировала симптомы, чтобы вокруг все крутились. Естественно, была разоблачена моим отцом. Так что, думаю, и самой болезнью шантаж возможен, надо узнать, какой именно. Сейчас открыто много новых заболеваний, о которых до недавнего времени человечество понятия не имело.

— Зато теперь я на сто процентов уверен: Гела шантажировала либо мать Роба, либо его самого, а может, обоих разом.

— Его, скорей всего, потому что у него есть бабки. А Гела хотела бабок, как показала Вика под сильной мухой.

Закинув руки за голову и вытянув вперед ноги, Иннокентий хохотнул, потом объяснил причину смешка:

— Я первый раз в тупике! Всегда понимаю направление — что и где искать, хотя бы примерно! Тут абсолютно по нулям! Слушай, твой отец врач, позвони ему.

Это была неплохая идея, Никита достал трубку:

— Если только отец не занят. Обычно, когда он на работе, ему трудно дозвониться… Алло, папа? У нас проблема, нужна твоя консультация…

Объяснив довольно лаконично тупиковую ситуацию, он положил смартфон на столик поближе к Иннокентию, чтобы и тот слышал отца:

— О боже, Никита, я так сразу не могу сказать. Медицинскую карту надо посмотреть той женщины, думаю, тогда картина и станет ясной.

— Папа, а как получить карту? Нам же ее не дадут, так?

— Правоохранительным органам дадут. Найдите того, кто работает официально… Но! Карту должен смотреть профессиональный эксперт, медик по образованию. Надеюсь, это понятно?

— Ты, например… а?

— У меня нет времени на твои игрушки. Все, пока, сын.

Послышались короткие гудки, знаменующие о том, что у папы работа серьезная, а сын его отвлекает пустяками. Никита нисколько не обиделся, забрал со столика трубку, положил ее в нагрудный карман рубашки, затем перевел взгляд на Иннокентия, мол, какие будут указания? А тот нежданно-негаданно посветлел:

— И я знаю, кто нам поможет!

Вениамина Ивановича, как ни странно, не отправили на пенсию — проблема в кадрах, высокопрофессиональных кадрах, а их не хватает. Он действующий следователь и дорожит отношением к нему, поэтому, выслушав Иннокентия, согласия сразу не дал, но обещал подумать. Чем взять старикана? Только ответственностью, мол, красивая и талантливая девушка живет под охраной, а как показывает практика, охрана не всегда спасает от убийства. И вопль: помогите!

— Теперь пусть думает, — сказал Иннокентий Никите.

— Считаешь, согласится?

— Он из могикан, у него долг — дело чести, а ради чести можно умереть.

— У тебя ведь шеф всесильный, — заметил Никита.

— К шефу я обращался уже несколько раз, как он выразился, по пустякам, начинаю элементарно раздражать его. Деньги, и побольше, — хорошо, но желательно поменьше шевелиться, поэтому обращаюсь к нему, когда это действительно необходимо.

— А не хило самому агентство открыть и стать главой? Я бы в твою контору перешел, у тебя есть… искра, что ли. Тебе охотно веришь.

— Не так-то это просто, — вздохнул Иннокентий, выдав тем самым свои тайные замыслы. — Мой шеф облеплен такими связями… без этого ты мало чего стоишь, а частнику иной раз приходится нарушать закон. Крыша нужна надежная, усек? Можешь остаться здесь, а я поехал к Тамиле, с ней мне лучше одному…

* * *

Саша оставила Алексея в гримерке, спустилась в зал и поискала глазами, где бы ей присесть. Мест полно, но, когда тебя со всех сторон шибает отрицательная энергия, посылаемая любимыми коллегами, хочется устроиться рядом с хорошим человеком. О, Окташа! Он махал ей, и Саша поспешила к нему, но едва не столкнулась с Люсей,

— Боярова! На тебя пятнадцать докладных.

— Пятнадцать?! Почему так много?

— Потому! Логинов! — Люся обошла ее и указала пальцем на молодого актера. — А на тебя семнадцать докладных! Оборзели все, никакой дисциплины.

Саша села в кресло рядом с Окташей, он ее успокоил:

— Главное, эти докладные — так, для проформы, чтобы нужность свою показать. Господи, кому они нужны, кроме Люськи? Не переживай.

Между тем в зрительном зале собралась вся труппа, все цеха — костюмерный, реквизиторский, осветительный, бутафорский… да все службы! Но то, что притопали представители администрации, полная неожиданность.

— Этим-то что надо? — недоумевал Окташа. — Главари нашего города обычно посещают театр на открытие и закрытие сезона. А рожи-то… Кто-то умер, и нас хотят пригласить на богатые поминки?

Начал собрание директор с докладных, которые показывают предельно низкий уровень дисциплины: опоздания на работу и даже (о, ужас!) на сцену, в результате чего артисты сметают и ломают декорации (это про Сашу). Небрежное отношение к спектаклям (без объяснений — в чем небрежность)… И надо было видеть пылающее лицо Люси с чувством исполненного долга.