Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

— Каких? — мое терпение начинало истощаться. — Спасать больных? Раненых? Делать ночных? Заметь, возникает одна проблема! Вот ты, Лан, согласился бы отдать свое тело кому-то другому? Или знаешь кого-то, кто согласился бы это сделать?

— Ну… есть преступники, — в его голосе не нашлось места сомнениям, — и родственники. А клуссцы давно пробуют создать искусственное тело. Не придирайся! Подобных изобретений не так много, чтобы ими разбрасываться. Значит, отказываешься?

Под взглядом его оранжевых, как поднимавшееся солнце, глаз мне стало неуютно. Казалось, он понимал, о чем я думала. И знал: если Избавитель понадобится для моего брата, мне будет плевать на этическую сторону дела и на чье-либо мнение относительно использования чужих тел.

— Разумеется, нет.

В мои руки перекочевал тщательно обмотанный сверток.

— Не оцарапайся, а то станешь, как Валия. Кстати, хочешь знать, почему Дайлен поддерживал Маргета?

— Ты же сам ответил на свой вопрос. Потому что в одном из кинжалов была душа его дочери… Вы нашли их все? Испробовали?

Лан кивнул.

— Безуспешно? — У меня возникла самая невероятная идея из всех, которые в последнее время крутились в мозгу. — Валия — воин, а Малоя — доверчивая кокетка! Малою надоумили уколоть сестре палец Избавителем. Когда она поняла, что убила ту по-настоящему, то помчалась мстить. Ей в грудь воткнули тот же кинжал, и Валия вернулась к жизни! Хочешь услышать отличную новость, Лан? Иди, поздоровайся с прежней Принцессой! — И я указала на живописную компанию.

Проклятье, у не-людей поистине не-людская выдержка! Он даже бровью не повел, лишь его глаза немного прищурились и на миг вспыхнули, как два светляка.

— Правда? — да, уважаемый владыка Леса, голосом ты владеешь хуже, чем лицом. — Тогда у меня тоже хорошая новость, от Дайлена узнал. Отгадай загадку, ведьма: кто из той группы твой брат? Одна маленькая подсказка — труп не считается.

Наверно, я должна была испытать целую гамму чувств, начиная от невероятного облегчения и заканчивая слезливой благодарностью в адрес принесшего чудесную весть. Вероятнее всего, Гремнава так и поступила бы… Ведьма же Рена, помимо радости от встречи, почувствовала жгучую обиду на Его Величество Случай, потому что мечтала услышать те слова совсем от другого…

Няву предстояло многое рассказать, и я не видела ничего плохого в том, чтобы он начал прямо сейчас!

А когда солнце подходило к зениту, я стояла у входа в Храм Смерти, перекидываясь с Валией, вернувшей настоящее имя, ничего не значившими фразами.

Дайлен с Ланом ушли решать очень важные, не терпевшие отлагательства и, похоже, никому, кроме них самих, не нужные дела. Как по мне, им стало неловко.

Первому — потому что за его самонадеянность заплатили близкие ему люди. А второй попросту не выдержал взгляда женщины, которая сказала: «Я полвека носила траур по тебе и делала глупости от тоски, а ты пятнадцать лет после возвращения не мог заглянуть в Мелос, чтобы поздороваться. Теперь понятно — моя любовь для тебя ничего не значит… Неужели так сложно было признать это раньше? Я бы не разговаривала с тобой пару лет, но зато не страдала бы несколько столетий!», и создала портал в Храмовые земли.

— Госпожа Валия?

Мы с вампиркой одновременно повернули головы к говорившему. У меня перехватило дыхание. Он был слишком похож… да что там говорить, он был точной копией правителя Старилеса! Только глаза оставались обычными, да цвет кожи выдавал ночного.

— Когда он лежал трупом, то выглядел совсем не так, — тихо пробормотала я.

— А когда он, наконец, купит нормальную одежду, пострижется и перекрасится, сам Дайлен его не узнает! — столь же тихо ответила Принцесса Ночи. — Меня зовут Вали, или ты забыл, Кел? — конечно, последнее адресовалось не мне.

Няв (как же непривычно обращаться к брату и видеть на его месте громилу с недельной щетиной и огромными кулаками… а еще он не успел избавиться от «юбочки»!) легким тычком отправил Керьяла поближе к ночной, напоследок пробасив:

— Видишь, копии уже не в цене! — и оба адресата с чрезмерным недоумением переспросили:

— Что?

Мы с братом одновременно повернулись к ним спиной. Дальше — не наша забота!

— Как тебе, Рена? — Навагрем указал на себя. — Лучше, чем призрак?

— Надеюсь, твоя зубастая улыбка не приснится мне ночью, — по старой памяти отрубила я и тут же пожалела о своих словах. — Извини, нехорошо так думать о единственном родственнике в этом мире. Ты же знаешь, да?..

— Кстати, о родственниках, — медленно произнес он, — мне одна наследная птичка прочирикала, будто в нашей семье недавно было прибавление… Тебе об этом ничего не известно, девица-сестрица?

А чего я ожидала? Что Арголин впервые в жизни проявит деликатность, позволив мне самой неторопливо и доходчиво разъяснить брату ситуацию? Ха-ха! Да Его Высочество, без сомнения, еще и приврал для красоты повествования! И теперь у Нява появилась превосходная тема для колкостей.

— Не маловато ли яда в таком интересном вопросе? — я все больше узнавала своего язвительного братца.