Жирдяй-2: Экспансия!

— Такое не забудешь, — вернул я смешок, усилив его раза в три. — О! Держи.

Порывшись в рюкзаке, я ссыпал в ладони Леси несколько карандашных огрызков, красный фломастер, одну чернильную ручку и одну «пасту» из шариковой ручки.

— Если она не польстится на рагу, то подольстись карандашами и фломастерами.

— Нет уж! — отрезала подруга. — А детям рисовать чем? Углем на камне?

— Ну….

— Нет уж! Бумажные обрывки и карандаши — детям! Пора браться за их учебу всерьез, а то вырастут олухами!

— Вырастут… — вздохнул я. — Мда…. Этот вопрос надо изучить.

— Думаешь, не вырастут? — резко погрустнела Леся. — Вечные дети с разумом тысячелетних старцев? Румяные мудрецы в шортиках и верхом на игрушечных лошадках?

— Я так не думаю, — покачал я головой. — Лесь, создатели сей вселенной все же не дураки были. Это потом все под откос пошло. И раз детей мира реального оцифровывали — значит, есть возможность их взросления. Но учитывая текущий бардак, я уверен, что бесплатно «аппарат взросления» или «книгу зрелости» нам не подарят.

— Ты у меня такой серьезный….

— Я скорее скрытный, — вновь хохотнул я и понизил голос: — Лесик, я тебе сейчас скину целую кучу листков из своего Свода. Но я не хочу, чтобы ты ими делилась хоть с кем-нибудь. Вообще ни с кем, кроме нашего «ядра».

— Ясно. Вот и военные тайны начались, да?

— Мальчишкам без боевого штаба и военных тайн никак нельзя обойтись, — засмеялся я и чмокнул ее в нос. — Качай инфу.

— Качаю.

Процесс передачи данных закончился быстро. Лесе ушла куча разномастных обрывков. Я их сам еще не смотрел, но обязательно займусь этим сегодня вечером, сразу после тарелки гуляша. Или иной вкусности, приготовленной Лесей. Короче говоря — сразу после семейного ужина.

— И вот это держи, — на этот раз я ссыпал на стол груду всякой ерунды — ну, во всяком случае, на первый взгляд. — Спрячь в сейф, ладушки?

— Агась. Ты побежал? А обед?

— Копание закончилось. Пора торговать, юлить, набивать цену и втюхивать хлам простакам, — тяжко выдохнул я. — Иначе никак. Потом приду. Скорей всего, вместе с Артом и Туффи. Может, и двух охотников прихвачу — это они мясом поделились. Так что готовься к большей толпе за столом.

— Чем больше едоков — тем больше радости хозяйке. Беги, милый. Людей сильно не обманывай и сам сильно не обманывайся.

— Вот это напутствие! — крякнул я и, вновь зажужжав жирной мухой, направил стопы обратно к площади. Хотя какая это площадь? Просто большой открытый участок земли, ограниченный четырьмя глубоченными бороздами. Влад прочертил с помощью самодельного плуга и машины.

Леся же сгребла себе в подол юбки принесенное добро и понесла к «сейфу». Заполучил я тут на днях большой железный ящик.

У каждого мужика должен быть либо большой сейф, либо дубовый сундук. На худой конец просторный деревянный ящик с крышкой. Для своих личных сокровищ, каковые жена посчитает за хлам, от которого надо срочно избавиться. Но мужикам подобные штуки дороги сердцу — ржавые фиговины, сломанные хреновины, согнутые пустяковины. Это наши сокровища.

И вот я завел в Ковчеге такой вот «сундук сокровищ», доступ к коему только у меня и у Леси. Замка пока нет, но Леся бдит зорко — когда меня дома нет. Внутри ящика почти пусто. Но с каждым днем я стараюсь забросить туда разной мелочевки. «Левак». На черный день коплю. Я свой запутанный разум фрилансера знаю — придет время и что-нибудь из этой мешанины получится. Ох! Чуть не забыл!

Ругнувшись, я вернулся к Лесе и тихо сказал:

— Слушай, если к тебе придет кто-нибудь с какой-нибудь сломанной чепухой, сразу не отказывайся. Посмотри, нет ли там где клейма с надписью «Век-Тек». Если такое есть — забирай штуку. Потом мне покажешь. И забирай в любом случае — даже если это огрызок карандаша или согнутая ложка.

— Век-Тек? — повторила Леся.

— Угу. Но! Если попадется вот такая вот батарейка, — я споро вытащил из пистолета батарею и показал девушке. — Будь осторожна. Это атомная батарея. Видишь знак радиации?

— Ого….

— И других хозяек-соседок предупреди о таких вот опасных штуках. Не хватало еще внутри поселения радиацию завести. Блин, нам срочно нужны счетчики радиации. Все, я снова убежал.

— Снова беги…

За время моего отсутствия на площади ничего не изменилось. Разве что охотники завершали сбыт набитого продовольствия жителям.

Аккуратно протолкавшись сквозь группу людей — пятерых я вообще видел в первый раз — добрался до старшего из охотников и тихо сказал:

— Чуть позже мы снова отправимся искать и копать. Если хотите с нами — сразу забивайте места. На тех же условиях.

— Понял, шеф! — подпрыгнул тот. — Мы с вами без разговоров! Только добытое до дома отнесем и вернемся.

— Не торопитесь. Спокойно все продавайте. Мы тем же займемся. А как расторгуемся, то догуляем до меня. Моя хозяйка обед уж сготовила, только нас ждет.

— От такого кто ж откажется! Будем ждать!

Вот и поговорили.

И так ведь веско, спокойно, по-взрослому. Неужто в старину вот так вот торговые люди и крестьяне вели дела, затем полдничали, принимали чуток винца на грудь, вели неспешные беседы об урожаях и нынешних нравах. Эх! Лепота! У меня аж улыбка засияла на лице.