Жить дальше

— Да, я бы хотела… — Пейдж пристально посмотрела на сестру. — Скажите мне, ради бога, она умирает?

Та немного поколебалась, потом ответила:

— Алисон угасает… Она в критическом состоянии, миссис Кларк. Хотя, может быть, она справится. — Такие уж они, эти сестры в послеоперационной — немедленно вызывают врача, а сами даже не задаются вопросом, будет ли пациент еще жив к тому времени, как подоспеет помощь.

— Я успею позвонить мужу? — Пейдж поразилась своему голосу, который звучал спокойно, словно она заранее знала, что произойдет. Она словно ждала этого. Она родила Алисон, она и будет с ней перед смертью. Хотя ее глаза были полны слез, она чувствовала в себе холодное спокойствие. Сестра покачала головой и направилась к лифту.

— Мне кажется, вам лучше подняться наверх. Мы сами позвоним вашему мужу, если хотите. У нас есть его номер телефона. — Пейдж не хотелось, чтобы Брэд узнал эту новость от сестры, но она не захотела отойти от Алисон.

В этот момент она должна быть рядом с дочерью. Пейдж чувствовала, что как бы далеко ни находилась душа Алисон, та слышала ее.

Ей дали халат и маску и проводили в палату. Алисон лежала, окруженная аппаратурой, на голове такие же повязки, что и раньше, но почему-то теперь она выглядела такой маленькой и спокойной.

— Привет, милая моя, — прошептала Пейдж, подходя к ней поближе. Она плакала, но испытывала не горечь, а радость от того, что видит дочь. — Мы с папой любим тебя… ты должна помнить об этом… и Энди. Ему не хватает тебя и мне тоже… нам всем не хватает. Но ты навсегда останешься с нами…

Сестра принесла ей, стул, и Пейдж села, взяв в свои руки руку Алисон, которая казалась такой хрупкой, безжизненной. Пальцы не сгибались, и рука одеревенела — следствие нарушений в работе мозга. Именно поэтому Пейдж и не хотела, чтобы Энди видел Алисон. Это было бы ужасное для него зрелище.

— Мы позвонили вашему мужу, — прошептала ей подошедшая сестра.

— Он едет? — спокойно спросила Пейдж. Она чувствовала не страх, а какое-то необъяснимое спокойствие и еще большую близость к Алисон. Теперь они были вместе — мать и дочь, связанные навеки не меньше, чем при рождении девочки. В каком-то смысле они составляли единое целое. Начало — и конец. Полный круг. Правда, она не думала, что все это случится так скоро, :

— но пока они все еще вместе.

— Он сказал, что не может оставить сына.

Пейдж кивнула. Он просто боится и не в состоянии заставить себя приехать в госпиталь. Но она его понимала — Брэд не хотел видеть всего этого. Сестра положила руку на плечо Пейдж и слегка сжала. Она много раз видела такое, и всегда это было нелегко, особенно если под угрозой была жизнь ребенка.

— Алли, — прошептала Пейдж. — Милая… все хорошо… не бойся… я здесь, с тобой. — Алисон никогда не любила новые места, переезды, а теперь ей предстоит переселиться в одно из них, и Пейдж не могла последовать туда за ней, чтобы помочь привыкнуть. Но духом она всегда будет с дочерью, как и Алисон — с матерью.

— Миссис Кларк… — Это был доктор Хаммерман. Она и не слышала, как он вошел. — Мы теряем ее, — тихо добавил он.

— Я знаю. — Она жалобно улыбнулась, не замечая слез.

У доктора сердце разрывалось от ее вида.

— Мы сделали все, что могли. Но повреждения были слишком серьезны. Я надеялся, что девочка все-таки выживет… но, увы… мне жаль… — Он стоял чуть поодаль, чтобы не мешать ей, и следил за экранами мониторов.

Потом просмотрел несколько распечаток, проверил пульс и что-то сказал сестрам. Он видел — девочка не протянет и часа. Жаль мать. — Миссис Кларк, — наконец снова обратился он к ней. — Можем мы чем-то помочь? Может быть, пригласить священника?

— Все в порядке, — ответила она, вспоминая первый миг, когда ей дали на руки Алисон, маленький комочек с розовым личиком и прядью светлых волос над лобиком.

Несмотря на то что роды проходили трудно, Пейдж засмеялась и протянула к ней руки. Это воспоминание вызвало у нее улыбку, она повернулась к Алисон и начала снова, в тысячный раз, рассказывать ей об этом. Две сестры, утирая слезы, отошли в сторону.

Теперь рядом с ней был только хирург. Примерно через час он снова проверил данные мониторов — ничего не изменилось, состояние Алисон не улучшилось, но и не ухудшилось. Вопреки прогнозам, она черпала силы откуда-то изнутри и продолжала бороться.

Пейдж по-прежнему сидела рядом, тихо разговаривая с дочерью. В душе она уже разрешила Алисон уйти — раз уж ей не было суждено удержать ее. Она не имела на это права. Алисон была похожа на ангела, и Пейдж, без эмоций и сил, просто сидела рядом с ней.

— Я люблю тебя, моя дорогая. — Она повторяла это снова и снова, словно желая достучаться до Алисон, прежде чем та покинет этот мир. — Я люблю тебя, Алли… — В каком-то уголке души Пейдж осталась крохотная надежда, что вот сейчас Алисон встанет и скажет: «Мама, я тоже люблю тебя», но она знала, что этого не случится.