Жить дальше

— Никто от вас этого и не требует, — мягко возразил Тригви. Он отлично понимал, каково ей сейчас, — он сам был в подобной ситуации. И он был готов ждать, пока жизнь сама не поставит все на свои места и Пейдж не определится в ней. Он же понял теперь, что Пейдж — единственная женщина, к которой его влечет с неумолимой силой.

Резко и неожиданно зазвонил телефон. Пейдж подпрыгнула: в такое время могли звонить только из госпиталя. Если еще и с Алисон что-то, она этого не перенесет.

Она закрыла глаза, поднесла трубку к уху и ощутила, как на ее руку легла рука Тригви — ей так нужна была сейчас его поддержка!

— Алло? — осторожно спросила она, словно боясь услышать ответ. И вдруг она раскрыла глаза и затрясла головой — это звонила ее мать. Но новости были не легче: оказывается, мать весь уик-энд думала о ее положении, и они с Алексис все-таки решили приехать. Они поняли, что Пейдж нуждается в поддержке, как она ни убеждала их, что справится.

— Мама, уверяю тебя, в этом нет необходимости, — уговаривала она ее. — Наоборот, сейчас все утряслось.

У Алисон положение стабилизировалось, появилась надежда. Я вполне справлюсь сама.

— И тем не менее все может измениться в мгновение ока. Алексис хотела поговорить с тобой. Дэвид дал ей телефон одного знаменитого специалиста по пластической хирургии. — Это, возможно, и пригодится, но не сейчас. Алисон должна выжить, а потом предстоит долгий путь возвращения, и кто знает, что их ждет на этом пути?! Однако на уме у ее сестры была только внешность племянницы, и она хотела немедленно взяться за дело.

— Я все-таки считаю, что вам не нужно беспокоиться, — говорила Пейдж, безуспешно стараясь сохранить хладнокровие: только ее мамочки, не говоря уж об ее сестрице Алексис, сейчас не хватало здесь!

— И не спорь со мной, — твердо возразила мать, — мы приедем в воскресенье.

— Мама… это ни к чему… у меня просто нет времени возиться с тобой и с Алексис. Я должна все свободное время проводить с Алли, и, кроме того, Энди тоже получил травму. — Она готова была на все, чтобы только убедить мать остаться в Нью-Йорке.

— Что?! — наконец-то ее мать, кажется, услышала ее. — Что ты сказала, Пейдж?

— Ничего серьезного, он только сломал руку. Но я вынуждена заниматься только ими.

— Теперь-то я поняла, что мы должны приехать, дорогая. Мы же любим тебя и хотим помочь. И не спорь со мной, пожалуйста!

Пейдж вздохнула — ну что еще она могла им сказать?

— И все-таки подумайте еще раз, стоит ли вам приезжать.

— Не будем это обсуждать; Мы приедем в воскресенье в два часа дня. Алексис сообщит Брэду все остальное по факсу. Пока. — И прежде чем Пейдж успела вымолвить хоть слово, мать повесила трубку. Пейдж в отчаянии посмотрела на Тригви.

— Ну что же тут делать? — простонала она.

— Ваша мать собирается приехать с востока. Какие проблемы?

— Проблемы? Не то слово! Я почти неделю удерживала ее дома, но теперь приезжает не только она, но и моя сестра.

— Которую вы ненавидите? — Тригви попытался угадать сразу все семейные отношения Пейдж.

— Которая ненавидит меня… но главные силы она тратит на обожание себя самой. Она — законченная эгоистка. У нее никогда не было детей, ее муж — пластический хирург. В свои сорок два она дважды переделывала глаза, трижды — нос, у нее новые груди, полная подтяжка лица и удалены все жировые отложения. Она — это просто совершенство… ногти, лицо, волосы, одежда, тело. Она занимается собой круглые сутки. Она никогда ни за кем в жизни не ухаживала, как и моя матушка. Так что сценарий тут такой — это мне придется заботиться о них, когда они заявятся сюда, уверять их, что с Алисой ничего не случилось, а если случилось, то это все несерьезно и никак не повредит им и не затронет их.

— Не очень-то приятная перспектива — судя по вашему описанию, от них не дождешься помощи, — сказал он, целуя кончик ее носа. Забавно она описала своих родственников. Его родители тоже предлагали ему прилететь в любое время, но он настоял на том, чтобы они оставались в Норвегии. Но по выражению лица Пейдж он понял, что дело серьезное — она в самом деле была в отчаянии от перспективы приезда матери и сестры.

— И что вы собираетесь делать? — спросил он, притягивая ее к себе.

— Устроить пожар в комнате для гостей.

Они снова начали целоваться, и все мысли о матери и сестре выветрились из ее головы в одну секунду.

— У меня есть более интересное предложение, — глухо сказал он, целуя ее в шею. Она вся замерла от наслаждения. Как это могло случиться? Всего за десять дней она потеряла одного мужчину, единственного, кого любила, и вот она в объятиях другого, того, кто был так добр к ней, кто нуждался в ней не меньше, чем она в нем… Это было полное безумие…

— Нет, еще нет, — прошептала она, и он улыбнулся, целуя ее.

— Я знаю, глупышка… я не настолько наивен. У нас впереди масса времени. Нам незачем так спешить… У нас впереди много времени.

— Почему же нет? — поддразнила она, прикидываясь оскорбленной. Но выражение его лица было совершенно серьезным — он и в самом деле думал то, что говорил.