Жить в эпоху перемен

Мы тронулись. Коля что-то загрустил и замолчал, слава Богу. Я размышляла. А что, очень может быть! Охота — святое дело. Помню, в первый год, как я вышла замуж, муж собрался на охоту. Выходили они в три утра, а укладывать рюкзак он начал с шести часов вечера. Четыре мешка еды потребовал, прочие припасы. Три килограмма дроби в патроны запихал. Правда, когда он стал грузить седьмую бутылку водки, я засомневалась: не перестреляют ли они там друг друга?

Принесли его на следующий день к вечеру.

— Женщ-щин-на, — велел он, — изжарь дичь. Я есть хочу, — и он задрых так же мертвецки, как был пьян.

Я покопалась в рюкзаке и среди мусора нашла дичь: птичку размером с кулак, но очень тяжелую. Щипать ее пришлось долго, уж очень она была волосатая, так что жаркое поспело как раз к сроку: добытчик продрал глаза.

Есть дичь было нельзя. Все три килограмма дроби обнаружились внутри.

— Гениальный выстрел, — восторгалась я, — потрясающий! Как тебе удалось столько железа в воробья запихать?

— Охота… — туманно ответил Мужчина. — Святое дело.

Жадность фраера сгубила

О детях я, пожалуй, рассказывать не стану, да ведь детские истории — на любителя! Подкатил сентябрь, и все пошло как положено: старший отправился в институт встречаться с друзьями, младшие — в школу готовиться к дискотекам, я — на рынок ковать материальное благополучие, муж… Кто ж его знает!

Позвонил поставщик.

— Здравствуйте, — нервно пробормотал он. — Вам персики не нужны?

— Персики? — задумалась я. — А почем?

— По три. Если сегодня возьмете, — ответил он. — Завтра поздно будет.

Персики по три тысячи! Даром отдает. Я проявила разумное недоверие:

— А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось?

— Хорошие персики, — затравленно ответил он. — Мне просто вечером деньги нужны.

Бывает.

— А сколько?

— Тонна.

Столько-то денег у меня наскребалось, если обернуть их за день-два, проблема же состояла в том, что продавать райские фрукты было негде: не в хлебном же ларьке и не рядом с косметикой…

— Перезвоню, — ответила поставщику и тут же позвонила на знакомый соседний завод.

— Здравствуйте, — нервно пробормотала я. Шутка ли! Сто тридцать процентов можно накинуть! — Вам персики не нужны?

— Персики? — задумались там. — А почем?

— По семь! Если сразу тонну возьмете и сегодня, — ответила я.

— А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось? — обидели меня.

— Хорошие персики. Для трудового коллектива. Берете?

— Перезвоните через полчаса, — ответили мне.

Я тут же позвонила поставщику:

— Судя по всему, возьму, раз не гнилые. Минут через сорок точно отвечу. Цена та же — три?

— Три, — уныло сказал поставщик. — Но еще двадцать минут. Потом у меня их за четыре возьмут.

— Перезвоню, — напряженно ответила я и тут же позвонила на завод.

— Ну как? Насчет персиков?

— Да вроде возьмем, — неуверенно ответили мне. — А они точно не гнилые и по семь?

— Точно, — ответила я, — не гнилые. А по семь они будут еще пятнадцать минут. Потом их у меня по восемь возьмут.

— Везите! — решились на заводе. — Только до четырех, а то сегодня пятница.

— Коля! — взревела я, выхватывая деньги из сейфа. — Дуй за персиками! Одна нога здесь — другая там. К часу — чтобы был как из пушки!

— Щас, Анна Сергеевна, — ответил Коля, лениво выползая из-за газеты. — Щас сделаем. Мне бы еще заправиться…

— Как заправиться? — удивилась я. — Ты же вчера полный бак залил.

— Полный бак! — он посмотрел на меня снисходительно, как на неразумного ребенка. — Залил, а толку? За булками ездили? Булки разгружали? Тросик вентилятора шаровых подвесок промыть надо было? Машина, она как женщина. Ласку любит. Механизм понимать надо.

В машинах я не понимала ничего и, постоянно поражаясь количеству бензина и запчастей, пожираемых слабосильным хлебным фургоном, разумно противостоять Колиной экспансии не могла.

— Вот тебе на бензин, только, ради Бога, езжай быстрей. К часу чтобы был, понял? Иначе пропадем мы с этими персиками.

— Сделаем, Анна Сергеевна, — ответил Коля и пропал.

Я тихо гордилась. Эдак вот за пятнадцать минут заработать четыре миллиона кто попало не сможет. А я смогла. Четыре миллиона — это вам не фунт изюма. Это уже не мелкая розница, а значительные, солидные поставки. Незаметно прирастаем. Крупнеем. Развиваемся. Бодро топаем по пути финансового прогресса.

А что, подумала я, так ведь недалеко и до экспортно-импортных операций? Там, глядишь, и фондовый рынок не за горами… Перекосившийся от страха Индекс Доу-Джонса робко подергал меня за рукав: не надо! Не зарывайся! Пораскинув мозгами, я поняла, что он прав, этот заокеанский мудрец. Что мне Нью-Йоркская биржа, что я Нью-Йоркской бирже? Основа успеха в предпринимательстве — трезвый расчет своих сил и возможностей.

Пожалуй, я остановлюсь на импорте продовольствия и, соответственно, экспорте нефте- и газопродуктов. Это посильно, возможно, реально, надо только найти подходящий отросток трубы…

Я взглянула на часы: без пятнадцати срок — приостановила масштабные операции и позвонила поставщику.

— Добрый день, как там наша машина?

— Да минут сорок, как ушла, — ответил он. — Погрузились ваши и сразу уехали.

— Наши — это кто?