Жить во имя любви, любить во имя жизни!

Благодаря Иннеске они с Ванькой встречались почти каждый день, а потом и вовсе Вика перебралась к Инке: вдвоем легче лямку тянуть. Да, ее никто не заставлял, жила бы дома, там всегда было что поесть. Но разве же в еде счастье? Лучше она будет есть два раза в день, зато будет себя чувствовать полноценным человеком. А Иннеска ее именно так и воспринимала. Да и не только она, но и все Викины знакомые, кроме матери. Мать же к ней относилась как к цветку или к животному: накормлена, чистая, ухоженная. Что еще нужно ее дочери? Только Вике не хотелось мириться с этим! Она такая же, как все! Ну и что, что она на коляске? Такое может с каждым случиться, и что, прятаться теперь в четырех стенах? Она не из той породы, которая сама себя съест своей же жалостью. Вот других она пожалеть может, может даже посочувствовать им. У Иннески все было при себе: ноги, руки да и красотой ее бог не обидел. Копна черных густых волос, большие карие глаза, губы, словно спелые вишни, на щечках ямочки. Грех в такую не влюбиться. Вот именно, что грех.

От поклонников отбоя не было: сегодня один, завтра – другой. А вот счастье… Со счастьем был напряг. Да так, наверно, у всех детей из неблагополучных семей сплошь и рядом такое встречается.

Викину семью тоже нельзя было назвать благополучной. Хоть и мать не пьет, а толку?

Вика тяжело вздохнула, сглотнула противный комок, который то и дело подбирался к горлу и посмотрела на Катерину, которая, несмотря ни на что, сладко посапывала в две дырочки. Вот бы ей так! Но опять перед глазами всплывает очередная картинка.

…Да, какой же дурочкой она тогда была! Ей надо было бежать из дома и чем дальше, тем лучше, а она? Она была очень напугана! Еще бы! Не каждый же день тебе приходиться понимать, что ты беременна. Вика поняла это после двухнедельной задержки. Ей в тот момент показалось, что мир перевернулся с ног на голову. Девушка понимала, что у нее в животе маленькое и в тоже время самое большое сокровище мира, которое уже она любила больше жизни. Только вот полюбит ли его мама? На протяжении двух недель ее мучил один и тот же вопрос, и с каждым днем ей становилось все страшнее и страшнее об этом думать. Но и не думать она не могла. Рано или поздно все равно ей придется обо всем рассказать матери, и вот тогда одному богу известно, что их с малышом ждет.

Однажды Вика поняла, что так больше продолжаться не может! «Убьет – так убьет!» – подумала она, глядя на мать, которая готовила обед. На глаза навернулись слезы, все было решено. Она скажет матери здесь и сейчас, и будь, что будет!

– Мам, у меня будет ребенок.

Светлана посмотрела на дочь непонимающим взглядом.

– У меня будет ребенок, – дрожащим голосом повторила Вика.

– Ты что! Ты что такое говоришь?! – истерично выкрикнула Светлана и врезала дочери пощечину. – Я тебя сейчас убью! Ах ты, сучка такая, дошлялась? И что я с тобою теперь делать буду?! – женщина принялась охаживать дочь полотенцем, но Вика не чувствовала физической боли. Намного больнее ее ранили материнские слова, которые, словно помои, лились из ее рта. – Кто тебя обрюхатил?! Кто?!

– Какая разница?

– Я все равно найду, лучше сама скажи! – задыхаясь от гнева, снова выкрикнула Светлана.

– Меня изнасиловали, – соврала Вика.

– Кто?

– Какой-то мужик, я его не знаю.

– Где?! – продолжала допытывать Светлана.

– Когда я у Инки жила, – снова стала врать Вика. – Какой-то мужик зашел и меня… – горькие слезы покатились по щекам.

– А где все были?

Вика пожала плечами.

– Ну-ну! Давай, говори, – с сарказмом сказала Светлана. – Если не скажешь, я сейчас еду к Инке, потом вызываю милицию и пусть они с вами разбираются!

Через полчаса перепуганная Инка уже сидела возле нее на диване и допытывала, какой такой незнакомый мужик ее изнасиловал. А самое главное, когда. Ведь она никогда не оставалась дома одна! Если ее не было, так баба дома была. Как бы Вику не уговаривали сказать, от кого ребенок, она продолжала стоять на своем: любимых не сдают!

– Вик, если ты не скажешь, то я сама скажу, – не выдержала Инка. Кому же, как не ей, знать, от кого у нее ребенок. Конечно же, от ее братика, черт бы его побрал!

– Что, говорить? – девушка еще раз внимательно посмотрела на Вику, затем перевела взгляд на ее мать, которая ей сейчас напоминала обозленную собаку и готова была всех порвать. А особенно свою дочь и того, кто ей ляльку заделал! И за что ей такое наказание: собственного брата сдавать? Но и молчание тоже не выход.

– Это ведь Ванька?

Вика потупила глаза и отрицательно замотала головой.

– Вик, слушай, хватит врать! Я ведь точно знаю, что это он, – Инка печально вздохнула.

– Вот и пусть он везет тебя на аборт! Твой ребенок мне на х… не нужен! Мне хватает тебя по самое… – Светлана провела рукой по горлу.

– А мне твои! – вскипела Вика. Она прекрасно понимала, что сестренки ни в чем не виноваты. Они ей нужны будут всегда и везде, но мать переходит все границы дозволенного. – Почему их папаша ни хрена не зарабатывает?!!! Живете на мою пенсию!!! И меня же шлюхой называете!!!