Жить во имя любви, любить во имя жизни!

– Скажи, дочь, мы мороза не боимся! – обернувшись, улыбнулся Владимир и обнял Светлану за плечи, затем свернул с дороги на тропинку, бывшую после выпавшего снега рыхлой, где саночки то и дело проваливались. Владимир передал Светлане веревку, а сам взял Вику на руки.

– Ну что, идем?

Глядя на дочь, Светлана с задумчивым видом плелась следом. Ей хотелось хотя бы на несколько минут оттянуть эту встречу. Но, еще пару шагов и они войдут в дом. И что потом? Как она посмотрит в глаза женщине, которая растила своего сына не для того, чтобы он всю жизнь носил на руках чужого ребенка. Света понимала, что каждой матери хочется, чтобы ее детям в жизни повезло, чтобы они были счастливы. Евдокии Семеновне, наверняка, тоже этого хотелось, но Света, как говорится, захомутала мужика, взвалив на его плечи свое горе. Владимира, конечно, никто не садил на цепь и не приковывал наручниками к батарее. «Захотел бы уйти – ушел!»

Сердце выпрыгивало из груди, стало трудно дышать, ей еще никогда не было так страшно, как сейчас. Она стояла за спиной Владимира, когда открылись двери.

– Ну, наконец-то! – Евдокия Семеновна расплылась в улыбке. – А я уж думала, что и не придете! Ну, проходите, проходите! Чего на морозе стоять?

– Оппач-ки! – Владимир по привычке нагнулся, чтобы не ударить голову о дверной косяк.

Вика зажмурилась от яркого света и уткнулась в плечо мужчине.

– Ну-ка, ну-ка, кто тут к нам пришел? – Евдокия Семеновна развязала девочке шарф и взяла ее на руки. – Давай знакомиться! Меня баба Дуся зовут, а тебя?

Вика, крутя головой по сторонам, взглянула на маму и дядю Володю, которым тоже не терпелось узнать, как ее зовут.

– Доча, ты что, язык проглотила? – обнимая Светлану, улыбнулся Владимир. – Ой, застеснялась, застеснялась, дочь! Ну, скажи бабушке, как тебя звать!

– Вика, – в полголоса ответила девочка и потянула руки к нему.

– Я думаю, вы без нас обойдетесь, а мы пойдем, посмотрим, чем занимаются Катюха с Сашком, - сказал дядя Володя и, взяв Вику на руки, пошел с ней в детскую комнату.

– Эй, архаровцы! Вы что гостей не встречаете?!!!

На Владимира, пожимая плечами, смотрела неряшливая девочка. Рядом с ней сидел, потупив глаза, маленький белокурый мальчик в застиранной кофточке.

– Что, опять маман в загул ушла?

– Уже третий день дома нет…

– Понятно, – он погладил племянницу по голове, взъерошив ей и без того торчащие в разные стороны волосы. – Ну что, давайте знакомиться: это моя дочь Вика.

– А я Катя, это мой брат Саша. Дядя Володя, а что, у вашей дочи ножки и ручки болят? – поинтересовалась девочка. – Бабушка говорила, она ходить не умеет?

– Не умеем, но обязательно научимся. Правда же, дочь? – он поцеловал Вику в щеку.

Вика кивнула головой, не сводя глаз со своих новых знакомых. Она в первый раз видела таких чумазых детей, но Катя ей все равно понравилась. Вике не терпелось с нею подружиться.

В детскую заглянула довольная Светлана. Ее взгляд пробежался по комнате и остановился на железной кроватке, на которой, прижавшись друг к другу, сидели ребята. До сегодняшнего дня она думала, что Владимир из-за какой-то неприязни к сестре говорит о той разные гадости. Но оказывается, он нисколько не преувеличивал: все было именно так, как рассказывал Владимир.

– Эта тетя Света, моя жена!

– А моя мама, – чуть слышно добавила Вика.

– Конечно, твоя, – улыбнулась Светлана и присела на корточки перед ребятами. – А вы, значит, Екатерина и Александр? Нам дядя Володя много о вас рассказывал.

– И что же он вам про нас рассказывал? То, что мы несчастные дети? Или что мать меняет мужиков, как перчатки? – подтянув коленки к подбородку, Катя обиженными глазами посмотрела на Владимира, которого считала самым близким и родным человеком. С ним она могла поговорить по душам и поплакать у него на плече.

«А теперь? Теперь у него есть семья, жена, вон какая красивая, дочка… Вот бы нам такую семью!» Слезы так и наворачивались на глаза, но Кате не хотелось показывать свою слабость.

– Кать, ты что, не с той ноги встала? Или характерец решила показать? Со своей недоделанной мамашей будешь так разговаривать! Ты меня поняла? Я тебя спрашиваю: ты меня поняла?

– Поняла, – шмыгая носом, ответила Катюшка.

– Смотри-ка, на губах молоко еще не обсохло, а она уже свой гонор показывает!

– Вов, может, хватит? Ребенку и так плохо… – Светлана обняла девочку и прижала к себе.