Жить вопреки (СИ)

Все, кто хоть раз связывался с Детьми Солнца, как часто называли Дневных, упорно молчали о подробностях своего знакомства с тем подвидом, словно что-то не позволяло им распространяться об увиденном и услышанном.

В принципе, это не лишено смысла.

Но любопытство меньшим от того не становилось.

— Привести!

Бестолковые Патрульные оказались хоть тут на что-то способными. Они оперативно исчезли в неизвестном направлении и столь же оперативно возникли перед ним вновь, уже с приложением в виде перепуганной, но с жадностью все вокруг рассматривающей, Фурией.

Действительно, ненормальная какая-то.

Это ощущалось сразу — по эмофону её, по поверхностным мыслям, спутанным, отрывочным и хаотичным, лишённым и темы, и идеи, и хоть какой-то системы.

Было ещё что-то странное.

Аран твёрдо решил разобраться с этим, но чуть позже.

— Кто ты такая и что ты делаешь на моих территориях?

Фурия при виде человека, да ещё и в броне из кожи её Ночных собратьев, сжалась, в ужасе, словно удара ожидая, попятилась, рефлекторно, будто желая от него спрятаться, укрыться.

Она явно доселе жила у людей.

У тех, кто убивал драконов.

Охотники?

А когда Фурия поняла, что его голос звучал в её голове, что именно он не позволял отвести взгляда, то стало ясно — она сейчас подобно людской чересчур впечатлительной девице упадет без чувств.

Это почему-то взбесило.

Как она, эта никчёмная чужачка, смела игнорировать его вопрос?!

— Я путешествую по миру и ищу свою стаю, — ответила она наконец, потупив взгляд.

— Отбилась от нее в детстве? — проницательно заметил Аран.

Ответ Королю был уже не нужен — столь очевиден он был.

Всё становилось ясно с этой дурёхой.

— Да, Владыка! Именно так, — с явным облегчением ответила чужачка, на удивление быстро разобравшаяся в ситуации и понявшая, с кем имела дело, или просто подействовавшая на инстинктах.

Аран кивнул её словам и развернулся лицом к приведшим её Патрульным.

— Глаз с неё не спускать. Не подпускать к другим Фуриям. Накормить, дать отдохнуть и приставить к ней охрану, но только не их Детей Ночи. Сбежит — до конца своих дней будете возиться с Дикими.

— Будет исполнено, мой Король, — ответил вместо командира Отряда Тагуш, и Аран с благодарностью улыбнулся — теперь он был уверен в том, что все его распоряжения будут исполнены в точности.

Хоть кто-то хорошо работал.

Уже потом, ближе к ночи, молодой Владыка пришёл проведать неожиданную гостью, которая, в свою очередь, при виде грозного человека, перед которым преклонялись все драконы, снова испуганно сжалась, даже и не помыслив об атаке.

Выбили из неё такие мысли, видимо.

Ещё давно.

— Спи, ты ведь так устала… — с нажимом сказал Аран, неуловимо быстрым и плавным движением оказавшийся возле Фурии, почти нежно коснулся своей ладонью её лба и надавил, вкладывая не силу, но Волю. — Вот так.

Самка с удивлением, шоком даже посмотрела на Арана и медленно осела, закатив глаза, тихо, практически неслышно, засопела.

А теперь можно покопаться в её сознании.

И в её памяти.

— Посмотрим, что тут у нас…

***

Кира очень негативно отнеслась к присутствию на острове чужачки. Как показывала практика, иноземцы на Кальдеру Кей никогда не приносили ни мира, ни добра — только бесконечную боль.

И ненависть.

О, да!

Ненависть переполняла воительницу, она кипела в ней, словно вода в поставленном на костёр котле, словно лава, что бурлила в жерле вулкана, от которой их столько лет оберегал их Великий Защитник.

Ненависть к тем, кто убивал драконов, — по привычке, стало быть.

Ненависть к порабощенным драконам — те были сломаны, и в дикой природе выжить не могли.

Зато могли убивать людей.

Их, например.

Защитников Крыльев.

Тот давний, проклятый день, погребенный в памяти под тяжестью всех минувших лет, когда она поняла, почему же многие племена убивали драконов, ведь это по-настоящему страшно — когда с неба льётся нетушимое пламя, когда острые когти и клыки впивались в плоть дорогих тебе людей, унося их жизни.

Нападение Драконьих Налётчиков стало самым страшным днём её жизни, несмотря на все последующие ужасы.

Сердце сжималось до боли, когда она видела, что существа, которых они поклялись ценой собственных жизней защищать, эти самые жизни отнимали. И только то, что подчинялись те драконы тогда человеческой воле, хоть как-то оправдывало их в глазах Киры.

Но понимание безвыходности ситуации, в которой оказались те Пеклохвосты, не могло вернуть девушке её родных, товарищей и друзей, что унесла та проклятая ночь.

Она тогда потеряла младшего брата.

Ему бы, родительской гордости, ещё жить и жить, стать сильным, прославленным воином, жениться на красавице-умнице, завести себе наследников, продолжить их славный род, стать примером для своих, несомненно, умных и талантливых сыновей…

Но он мёртв.

Лежит в земле, со стрелой в черепе.

Лежит, под слоем каменистой, бедной земли, не способной в достаточной мере прокормить их, одетый в лучший, лично ею сшитый саван, отмытый и расчёсанный. Зато тело её брата, уже, стало быть, разложившееся до простого скелета, кормило червей.