Житейская правда войны

В одном из интервью Петра Трофимовича спросили: «Но фронтовые сто граммов по случаю праздника себе позволите?» И он ответил как обычно, только немного грустно, переживая снова и снова ту проклятую войну: «С удовольствием выпил бы с однополчанами, только где их взять? В Саратовском военно-пехотном училище сдружился с Сережей Ивановым и Юрой Никитиным, мы были словно братья. Спали на нарах, укрывшись тремя шинелями. И после выпуска старались держаться друг друга, попали в одну дивизию. Юра напоролся на пулю снайпера и погиб. Сережа уцелел на фронте, но не прошел испытания мирной жизнью, спился, сгорел. Так что боевых друзей не осталось. Да и ровесников все меньше. При этом у войны очень долгое эхо. Шестьдесят лет пытался прояснить судьбу родного брата. Илью после школы призвали на срочную службу и отправили на границу. А через какое-то время началась война, и — все, следы потерялись. Искали его всей семьей — мама, папа, сестра Роза и я. Куда только не обращались, отовсюду получали ответ: в списках погибших и пропавших без вести не значится. А три года назад раздался звонок из Коломны. В трубке молодой голос: “Петр Трофимович, я руководитель поисковой группы, мы нашли место, где погиб ваш брат”. Я быстро собрался, поехал.

Действительно, под деревней Вадосье в Чудовском районе Новгородской области обнаружили массовое захоронение советских воинов. Видимо, тела после боя на скорую руку свалили в ров и слегка присыпали землей. Наверное, имена погибших так и остались бы загадкой, если бы не найденный во рву орден Красной Звезды. Поисковики направили запрос в военный архив в Подольске и выяснили, что награда принадлежала Илье Ефимовичу Тодоровскому.

Оказывается, он успел окончить артиллерийское училище в Киеве, был старшим лейтенантом. Так я обрел могилу брата. Спустя несколько десятилетий… Съездил в те места, положил надгробный камень, на котором высечено родное имя… Прав был уже упоминавшийся сегодня Юрий Левитанский, когда писал: “Я не участвую в войне, она участвует во мне”. И срока давности тут нет и быть не может».

ПРИМЕЧАНИЯ

Автором использованы отдельные факты и эпизоды из следующих источников:

1. Завгородняя Д. Героев моего «Военно-полевого романа» я знал лично // МК от 24 апреля 2010.

2. Зайцева Т. На войне главное любовь // Семь дней, апрель— май 2005.

3. Мозговой В. Водка, ножницы, ацетон — все, что нужно, чтобы вернуть достоинство // Новая газета, 10 января 2005.

4. Смыслов О.С. Окопная правда войны. М., 2013.

5. Тодоровский П.Е. Вспоминай — не вспоминай // Киносценарии, № 1, 2003.

6. Тодоровский П.Е. Меня интересует человек. Линия жизни. Интернет.

7. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686196. Д. 3322. Л. 69.

8. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 687572. Д. 1298. Д. 87.

ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ПОД ЛЕНИНГРАДОМ

СИЛАМИ ОДНОЙ ДИВИЗИИ С ЛЫЖНЫМ ПОЛКОМ

В ночь на 26 ноября 1941 года 80-я стрелковая дивизия приступила к выполнению боевой задачи. Все бойцы соединения получили по одному комплекту боеприпасов (45 патронов) и продовольствия сухим пайком на трое суток, а затем вышли к берегу Ладожского озера с опозданием на целых пять часов. Вышли, совершенно не ориентируясь в обстановке, абсолютно не зная расположения позиций противника.

Оставшиеся в живых, спустя годы, расскажут, что одну их часть посадили на грузовики и высадили на льду Невы, буквально в 6–8 километрах от немецких позиций. Остальные двигались пешком около 30 километров при 30-градусном морозе и сильном ветре.

Потом по команде, как и положено, началась атака на укрепления противника. Вот только без артиллерийской поддержки, не говоря уже про авиацию. Про ту не вспоминали вообще.

Когда до немцев оставалось буквально два километра, с той стороны начался прицельный огонь. И это на открытом ледяном пространстве, где укрыться не мог никто. Началась жуткая мясорубка: кто-то погибал от пули, а кто-то просто тонул от непрочного льда. Но потери были огромными…

В ночь с 27 на 28 ноября к выполнению боевой задачи приступил 1-й Особый лыжный полк моряков Краснознаменного Балтийского флота под командованием майора Маргелова. Очевидец вспоминал: «С наступлением сумерек полк встал на лыжи и, в который уже раз, спустился на лед Ладоги. Двигаясь вдоль проложенной через озеро дороги, моряки видели провалившиеся автомашины и санные повозки. В повозках как живые стояли запряженные замерзшие лошади. На острове Зеленц устроили привал. Боясь потерять внезапность штурма, полк в середине ночи покинул остров и прибыл к намеченному рубежу атаки. Пехотных подразделений не было. Ранним утром поступил приказ снять лыжи и развернуться фронтом вдоль побережья.