Житие Дон Кихота и Санчо по Мигелю де Сервантесу Сааведре, объяснённое и комментированное Мигелем де Унамуно

1 С тем же правом, с каким Карлейль сопоставлял Шекспира и индийские владения Британии… — Английский историк и философ Томас Карлейль (Carlyle, 1795—1881) писал в своей книге «Герои, почитание героев и героическое в истории» («On Heroes, Hero‑Worship, and the Heroic in History», 1841): «Подумайте, если бы нас спросили: англичане, от чего вы согласны скорее отказаться — от своих индийских владений или от своего Шекспира; что предпочтете вы — лишиться навсегда индийских владений или потерять навсегда Шекспира? (…) Мы, со своей стороны, разве не чувствовали бы себя вынужденными ответить так: останутся ли у нас индийские владения или не останутся, но мы без Шекспира жить не можем!» (Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории / Пер. В. Яковенко // Карлейль Т. Теперь и прежде. М., 1994. С. 93). Обращение к Карлейлю не случайно — его «культ героев», вершащих историю, очень близок преклонению Унамуно перед «агоническими» личностями, т. е. реальными или вымышленными героями, творящими свою собственную историю.

2 Он почувствовал себя посланником Господа на земле и десницей, коей вершится на земле правосудие. — Ту же мысль высказывает Унамуно и в «Житии Дон Кихота и Санчо», но в «Житии» писатель убежден, что Дон Кихот — это герой, услышавший и верно понявший голос Бога в своей душе (см. главу V части первой «Жития» — наст. изд. С. 40).

3 …в испанском народе, который живет в глубине истории, в большинстве своем ее не ведая, — на свое счастье. — В 1895 г. в эссе «Об исконности» («En torno al casticismo») Унамуно изложил свою философскую концепцию «истории» и «интраис- тории»: история — государственная летопись, поступки государственных лиц и события государственной важности; интраистория — глубинная жизнь народа, о котором не пишут в газетах, народа, который не заботится о государственных интересах, а живет по своим традициям и понятиям из века в век. В сходном ключе Унамуно трактует в 1890–е гг. и образ Дон Кихота: его рыцарская ипостась относится к истории, а Алонсо Кихано Добрый принадлежит интраистории, т. е. вечности.