Житие маррана

Пока старшие возились с леской и наживкой, Франсиско принялся играть с волчком Лукаса. Каменистый берег шел уступами, похожими на широкие ступени. Один конец бечевки мальчик намотал на разноцветные бока игрушки, а второй — на свой указательный палец, дернул, и волчок заскользил по камням, высекая металлическим наконечником искры. Сперва он крутился на месте, яркий узор слился в размытые линии. Потом подкатился к краю первого уступа и, не переставая вращаться, спрыгнул на второй. Нерешительно покачался и завалился на бок, точно раненый зверек. Франсиско поднял его, снова обмотал бечевкой и приготовился запустить еще раз, да подальше. Он прикинул расстояние, отвел правую руку назад, выставил вперед левую ногу и сделал бросок. Получилось! Волчок подлетел к краю каменной ступени, перескочил на следующую, затем, все так же резво крутясь, еще на одну. Франсиско радостно закричал и захлопал в ладоши:

— Три ступеньки! Давай, вперед! Теперь на четвертую!

— На четвертую! — вторил ему Лукас.

Волчок преодолел и этот рубеж. Диего не утерпел. Он бросил крючки и подошел взглянуть на игрушку, которая все вращалась, хотя уже и не так быстро. У самого края пятого уступа волчок накренился и опять завалился на бок, продолжая бестолково крутиться, точно сердился на самого себя.

— Эх, жаль.

— Перестарался, — вздохнул Лукас.

— Да он того и гляди свалится в реку! — предостерег Диего.

И действительно: волчок катился прямо к воде. Еще чуть-чуть — и поток подхватит его, тогда пиши пропало. Диего прыгнул вниз, пытаясь этому помешать, но наступил на пучок мокрой травы. Нога соскользнула и провалилась в щель между камнями.

Лукас и Франсиско кинулись на выручку. Расщелина оказалась узкой, с острыми краями — настоящий капкан. Мальчики помогли Диего осторожно повернуться, чтобы сподручнее было тянуть, и начали потихоньку высвобождать ногу, хотя от жалобных воплей несчастного обоих бросало в пот. Наконец их взорам предстала окровавленная щиколотка, с икры свисали клочья кожи. Несмотря на боль, у Диего достало духу попросить Лукаса перевязать рану.

— Хоть рубашкой, хоть чем. Быстрее! Надо остановить кровь.

Ребята подняли раненого: Лукас подхватил его под мышки, а Франсиско под колени. К счастью, поблизости проходили негры, ведя на поводу осла. Общими усилиями Диего усадили верхом, велели ухватиться за ослиную шею и двинулись к дому. Негры, боясь потерять свою животину, не отставали ни на шаг. Дома мальчика уложили в постель, Альдонса побежала за целебными мазями. Диего крепился и старался успокоить родных. Но на рубашке, из которой сделали жгут, расплылось красное пятно. Луис принес таз с теплой водой, размотал импровизированную повязку и осторожно промыл рану: его вид крови не пугал. Потом аккуратно приладил на место клочья кожи и, наложив чистые бинты, поднял ногу повыше, подсунув под нее три подушки. И только после этого отправился звать хозяина.

Лукас не отходил от своего товарища, пока не пришел дон Диего. Франсиско сказал, что во всем виноват волчок. Врач окинул взглядом лежащего сына и ощупал травмированную конечность, попутно задавая короткие вопросы. Он попросил принести еще теплой воды и велел всем отойти в сторону, чтобы не загораживать свет. Слуга приподнял ногу мальчика, и отец принялся было разматывать бинты, но они успели прилипнуть, и юный Диего застонал от боли. Тогда Луис смочил повязку, и ее удалось снять. Отец подобрал подходящий пинцет и очистил рану от застрявших соринок, а потом стянул вместе ее рваные, посиневшие края и присыпал смесью толченой ивовой коры и цинкового порошка. Диего лежал, стиснув зубы.

— Вот и все. Через три недели будешь как новенький. А теперь отдыхай. Шину накладывать не нужно. И выпей-ка вот этого.

Он порылся в укладке и извлек из нее стеклянный пузырек.

— Лекарство, которым пользуются перуанские индейцы. Успокаивает боль и снижает температуру.

В ответ на встревоженный взгляд супруги доктор пояснил:

— Очень эффективное средство. Не бойся, это не мандрагора.

— А как оно называется?

— Хинин. Его получают из коры хинного дерева. — Дон Диего снова уселся на стул у кровати сына. Пристально вглядываясь в его лицо, пощупал пульс. Потом махнул рукой, веля всем выйти. Наверное, собирался раздеть мальчика и как следует осмотреть.

Лукас стал прощаться. Альдонса и Франсиско проводили его до входной двери. Но Франсискито все не мог понять, зачем отцу устраивать Диего полный осмотр. Ведь повреждена только лодыжка, да и ту уже подлечили. Может, папа хотел дать старшему брату какой-то совет, не предназначенный для женских ушей? Но он, Франсиско, тоже мужчина. А значит, имеет право знать, в чем дело. И малыш незаметно прокрался в комнату, пропахшую лекарствами.

Дон Диего положил руку на лоб сына, глядевшего на него с благодарностью.

— Никогда со мной такого не случалось. Очень болит.

— Понимаю. Да, лодыжка — место уязвимое. Но хинин скоро подействует. И еще велю приготовить тебе успокоительный настой. Твоему телу, по крайней мере, это поможет, а…

Отец замялся. Потом снова проговорил: «Твоему телу, да…»