Житие маррана

А в нескольких кварталах от тюрьмы держит оборону архиепископ Фернандо Ариас де Угарте, отказываясь передать трибуналу инквизиции своего викария и по совместительству мажордома, заподозренного в дружеских связях с арестованными иудеями. Несколько лет назад, еще в Ла-Плате, архиепископ познакомился с этим спокойным и надежным человеком, который овдовев, занялся изучением богословия и, доказав искреннюю приверженность христианской вере, был рукоположен в сан. Родился он в Португалии, но, перебравшись на новый континент, живал и в Буэнос-Айресе, и в Кордове, сколотил солидное состояние и теперь остаток жизни хочет посвятить церкви. Зовут его Диего Лопес де Лисбоа. Это с ним молодой Франсиско ехал в одном караване до самой Сальты. Уже тогда Диего Лопес решил навсегда порвать с прошлым. Когда по Лиме прокатилась волна арестов, на паперти собора собралась группа смутьянов, громко требуя «выдать властям этого еврея». Перепуганный, старик укрылся в доме епископа. Вскоре под окнами столпился народ и раздались крики: «Ваше преосвященство, гоните еврея вон!» Прелат взял викария под свою защиту. Однажды местный шут Бургильос увидел, как помощник несет своему покровителю подризник, и завопил: «Сколько за подол ни держись, а инквизиция до тебя доберется!» Горожане дружно подхватывают эти слова и передают их из уст в уста. Однако же архиепископ, рискуя жизнью и честью, не бросает викария в беде. Он знает, что все четверо сыновей Диего Лопеса отреклись от отца и предпочитают подписываться фамилией Леон Пинело. Зачем же снова предавать того, кого и так предали?[99]

Тем временем трибунал выносит приговор за приговором. Аутодафе, которому суждено потрясти вице-королевство, назначено на январь 1639 года.

♦ ♦ ♦

За несколько месяцев до этих событий в Лиму приезжает Исабель Отаньес. Женщина собралась с духом и, заручившись рекомендательными письмами, все-таки решилась изложить достопочтенным судьям свою просьбу. Робкими шагами вступает она на свой крестный путь: просит настоятельницу женского монастыря предоставить ей кров, беседует с двумя фамильярами и наконец, дрожа, замирает на площади перед дворцом инквизиции. Мрачное здание дышит могильным холодом. Исабель нерешительно входит, обращается к стражникам, показывает рекомендательные письма и говорит о своей беде. После многочасового ожидания ей велят прийти на следующий день. А потом на следующий, и опять на следующий, и опять… Но что такое дни, когда несчастная ждала годы! Гнетет не ожидание, а страх, что вся эта затея ничем хорошим не кончится. Сначала среди ночи увели любимого мужа, затем забрали все деньги и те немногие оставшиеся украшения, что имелись, а под конец вынесли и большую часть мебели. И осталась Исабель в пустом доме с маленькой Альбой Эленой на руках. Живот рос, а рядом, кроме верной одноглазой Каталины, не было никого. Родители отвернулись от нее — то ли разгневались, то ли испугались, сейчас уже не спросишь. В самом деле, разве можно общаться с бывшей дочерью, которая связала себя узами брака с еретиком и находится на подозрении у инквизиции! Напрасно Исабель писала им слезные письма, напрасно ездила на перекладных в Сантьяго: ее даже не впустили в дом. Пришлось несчастной женщине возвращаться в Консепсьон, трясясь от страха перед свирепыми арауканами, рыскавшими поблизости.

Старший альгвасил Хуан Минайя, арестовавший Франсиско, наведывался еще не раз и всегда что-то уносил: мебель, сундуки с книгами, хирургические инструменты и серебряную посуду.

Когда на свет появился сын, священники напомнили Исабель, что ей строго-настрого запрещено общаться с мужем, пусть даже не пытается передать ему весть о событии. Всеми покинутая, она влачила жалкое существование на юге Чили и от отчаяния мечтала, чтобы на город напали индейцы, перерезали всех жителей, а заодно положили бы конец и ее страданиям.

О Франсиско Исабель ничего не знала, да и знать не могла. Местный комиссар инквизиции объяснил ей, что всякие надежды следует оставить, смиренно принять удар судьбы и научиться выживать в одиночку, как выживает в пустыне кактус, палимый нещадным солнцем. Муж едва ли выйдет на свободу, а если такое чудо все-таки случится, увидеться они смогут очень и очень нескоро. Со временем комиссар вошел в положение измученной женщины. Он внимательно перечитал брачный договор и обнаружил, что бывший губернатор Кристобаль де ла Серда проявил дальновидность и постарался подстелить падчерице соломки: деньги, оставленные родителями ей в приданое, а также сумма, внесенная женихом, конфискации не подлежали. Если их удастся истребовать, Исабель сможет вздохнуть с облегчением, спокойно растить детей и ждать, когда вернется муж, что, впрочем, весьма маловероятно. Комиссар решил сделать доброе дело и помог ей подготовить прощение, которое потом следовало отвезти не куда-нибудь, а прямо в столицу вице-королевства. Разумеется, наскрести денег на такое далекое путешествие было непросто, да и детей Исабель боялась надолго оставлять, но благодетель все же уговорил.