Житие маррана

— Была… Значит, она умерла, — продолжал монах глухим голосом, полным презрения. — И ты не остался там, у ее могилы. Отправился к отцу, которого осудила инквизиция.

— Я христианин. Я и конфирмацию прошел, ибо верую в Господа нашего Иисуса Христа, в Пресвятую Богородицу, во всех святых и в жизнь вечную. Так не закрывайте мне пути к спасению! Я рожден христианином, им и останусь, — задыхаясь, бормотал Франсиско пересохшими губами.

— Люди, в чьих жилах течет проклятая кровь, — такие как ты, твой отец и твой брат, — должны каяться и совершать куда больше добрых дел, чем те, чье родословие не запятнано. И потом, покинув монастырь, ты дал понять, что не готов к жертвенному служению. Так что у меня имеются серьезные основания тебе не доверять. Не допущу тебя к святому таинству исповеди, если ради собственного же блага не откроешь мне свои намерения — все до единого.

Франсиско стиснул пальцы, не зная, как вести себя с человеком, который бессовестно превышал собственные полномочия. Брат Антонио не мог лишить его права на божественное прощение, но мог нарушить планы, оболгать, удержать в Потоси, силком отправить в Ибатин или назад в Кордову. Оставалось лишь покориться.

52

Франсиско все же удалось исповедаться. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа падре отпустил ему грех блудодеяния, наложив молитвенную епитимью, которая была юноше не в тягость, а в радость. Сладостной музыкой прозвучали слова: «Ступай и больше не греши».

Однако воспоминание о брате Антонио Луке занозой засело в сердце. В стальном взгляде монаха читалось глубокое презрение ко всему их роду. Франсиско недоумевал, какие такие подвиги надобно совершить, дабы Господь и Господни слуги наконец-то смилостивились и перестали напоминать о его происхождении. Или суровый мерседарий вечно собирается ходить за ним по пятам, не давая забыть, что он всего лишь жалкая тварь? Здесь, в Потоси, подкараулил, так может и в Лиме настигнуть. Снова будет сверлить глазами, снова будет унижать.

Юноша рассказал о неприятной встрече Севилье, и тот спокойно ответил, что не следует огорчаться из-за поведения Антонио Луке и иже с ним: все они фанатики, изуверы, глухие к голосу разума. Его супруга, красавица с прекрасным именем Мария Элена, не раз испытала на себе подобное обращение. Так Франсиско узнал, что жена Севильи — тоже из новых христиан и выбрала его себе в мужья, чтобы тайно хранить веру предков. А девочки пока слишком малы, они еще не ведают о двойной жизни родителей, чреватой многими бедами.

Шумный город Потоси остался позади. Франсиско и Хосе Игнасио ехали на мулах, а между ними, точно рыцарь в сопровождении оруженосцев, гордо восседал на коне Лоренсо. Его-то сомнения не терзали: кровь в жилах текла голубая, происхождение было безупречным. Единственное, что требовалось, — это закалиться для грядущих подвигов да еще как следует поразвлечься на термальных источниках Чукисаки.

Носильщики из племени луле шагали босиком рядом с вьючной скотиной или бежали трусцой, если мулы пускались рысью. Христианский бог запечатал индейцам уста, а потому они взывали к своим богам молча. Но чутко прислушивались к приказам хозяев, поскольку повиновение гарантировало им кусок хлеба. Хосе Яру не общался с остальными, ибо никогда не был охотником до болтовни, да и покорность его возмущала. Под жалкими лохмотьями лелеял он уака, чтобы передать его в Куско вождю-курака по имени Матео Пома. Камень, заботливо обернутый шерстью, согревал душу, а телу придавал невероятную силу. Вот-вот очнутся ото сна любимые древние божества, иначе откуда эта бодрость, крепкий сон и хороший аппетит? Почему руки перебрасывают грузы, как пушинки, и играючи справляются с мулами, а ноги без устали несут его по дороге среди зубчатых вершин, которые скоро будут принадлежать тем, кто родился на их склонах?

53

Пройдя лиг двадцать пять, путешественники прибыли в маленький город Чукисака. Лоренсо непременно захотел остановиться в гостинице при знаменитых купальнях, где имелись и стойла, и вдоволь соломы, и хорошо освещенные комнаты с кроватями.

Удивительным образом горячие воды, вытекавшие из глубин преисподней, обладали благотворными свойствами: избавляли от ревматизма, подагры и астмы, от ожирения, воспаления кишок и прыщей. Поток женщин и мужчин, жаждавших исцеления, не иссякал никогда. Много страждущих прибывало из Потоси, но также из Ла-Платы, из Оруро и из Ла-Паса. Караваны, перевозившие торговцев, солдат, да и просто бездельников по бескрайнему плоскогорью, непременно останавливались возле чудодейственных источников.

Купальни располагались в просторных каменных залах. При свете чадящих факелов гости, облаченные в простую одежду, которую не жалко испортить, спускались по широким ступеням в сернистую воду За завесой пара лиц было не разглядеть. И больные, и здоровые тут же начинали постанывать от наслаждения. Горячий влажный воздух прочищал грудь и умягчал кожу. Мышцы блаженно расправлялись.