Житие протопопа Аввакума

Писал тебе преж сего* в грамотке: пора прощатца – петь худо будет, та язва будет на тебе, которую ты Феодору смышляешь. Никак не по человеку стану судить. Хотя мне 1000 литр злата давай, не обольстишь, не блюдись, яко и Епифания Евдоксия*. Дочь ты мне духовная – не уйдешь у меня ни на небо, ни в безну. Тяжело тебе от меня будет. Да уж приходит к тому. Чем боло плакать, что нас не слушала, делала по своему хотению – и привел боло диявол на совершенное падение. Да еще надежа моя, упование мое, пресвятая богородица заступила от диявольскаго осквернения и не дала дияволу осквернить душу мою бедную, но союз той злый расторгла и разлучила вас, окаянных, к богу и человеком поганую вашу любовь разорвала*, да в совершенное осквернение не впадете! Глупая, безумная, безобразная, выколи глазища те свои челноком, что и Мастридия*. Оно лутче со единем оком внити в живот, нежели две оце имуще ввержену быти в геену. Да не носи себе треухов тех, сделай шапку, чтоб и рожу ту всю закрыла, а то беда на меня твои треухи те.

Ну, дружец мой, не сердитуй жо! Правду тебе говорю. Кто ково любит, тот о том печется и о нем промышляет пред богом и человеки. А вы мне все больны: и ты и Федор. Не кручинься на Марковну:* она ничево сего не знает; простая баба, право.

2

Господь грядет грешники мучити, праведники же спасти *. Плачемся и воздыхаем, и приимем чювство онаго дне, в онь же безвестная и тайная открывый человеком отдаст по достоянию. Страшен судия приидет, и кто против станет его? Не обленися потрудитися в нынешнем веце, предварим и восплачемся прежде суда онаго, егда небеса погибнут, и звезды спадут, и вся земля поколеблется, да милостива обрящем тогда бога нашего.

Свет моя, государыня! Люблю я правило нощное и старое пение. А буде обленишься на нощное правило, тот день окаянной плоти и есть не давай. Не игрушка душа, что плотским покоем ея подавлять! Да переставай ты и медок попивать. Нам иногда случается и воды в честь, да живем же. Али ты нас тем лутчи, что боярыня? Да единако нам бог распростре небо, еще же луна и солнце всем сияет равно, такожде земля, и воды, и вся прозябающая по повелению владычню служат тебе не больши, и мне не меныни. А честь прелетает. Един честен, – тот, кто ночью востает на молитву, да медок перестанет, в квас примешивая, пить.

Еще ли, государыня, браниться?

Мне мнится, обленилася ты на ночную молитву. Того ради тебе так говорю с веселием – Евангелие воспоминаю: «егда поносят вам и изженут вы, возрадуйтеся в той день и взыграйте, се бо мзда ваша многа на небесех»*. Аще и радостию тебе глаголю, не радуйся о глаголех сих. Днис наши не радости, но плача суть. Воспомяни: егда ты родилася, не взыграла, но заплакала, от утробы исшед материи. И всякой младенец тако творит, прознаменуя плачевное сие житие, яко дние плача суть, а не праздника. Якоже мне, грешнику, на земли и праздника несть, развее святым и праведным, кои веселятся законы божиими и заповедьми его соблюдающе. Тако и ты, государыня, плачи суетнаго жития своего и грехов своих, понеже призвал тя бог в домовое строение и рассуждение; но и возвеселися, егда, в нощи востав, совершиши 300 поклонов в седмь сот молитв веселием и радости духовныя. И меня, грешнаго, помяни тут, надежда моя, к богу, и жену мою и дети мои.

Еще же реку ти: егда молишися, вниди в клеть свою, затвори двери своя *, сиречь все помыслы злыя отринь и единому богу гори душею; воздохни со восклицанием и рцы: «господи, согрешила, окаянная, прости! Несмь достойна нарещися дщерь твоя, сотвори мя, яко едину от наемниц твоих!»* Еще же глаголю: аще и все добродетели сотворишь, рцы души своей: «ничтоже благо сотворих, ниже начах добро творити». Нощию воставай, – не людем себя приказуй будить, но сама воспряни от сна без лености, – и припади, и поклонися сотворшему тя. А к вечеру меру помни сидеть, поклоны: еда метание на колену твориши, тогда главу свою впрямь держи; егда же великий прилучится, тогда главою до земли. А нощию триста метаний на колену твори. Еда совершиши сто молитв стоя, тогда «Слава» и «Ныне», «Аллилуйя», и тут три поклоны великия бывают. Тако ж и на «Достойне» всегда поклон великий. На святую Пасху и во всю пятьдесятницу и нощию – в пояс. И промеж Рожества и Крещения – в пояс. И во всякую суботу, и неделю, и в праздники – в пояс. Разве в Великую суботу против Великаго дни – то метание на колену.

Блюдися ты, государыня, лестьцов – чернцов, и попов, и черниц, еже бы не развратили душю твою, и всех злых человек уклоняйся, а с добрыми беседуй. Не презирай живова мертвеца.

Письмо к боярыне Ф. П. Морозовой, княгине Е. П. Урусовой и М. Г. Даниловой

Книга иноке Феодоре, а по-мирскии бояроне, с сестрами.

«Херувимом подобящеся, отроцы в пещи ликовствоваху, вопиюще: «благословен еси, боже, яко истинною и судом навел еси сый вся грех ради наших, препетый и препрославленный во веки вся»*.

Молитвами святых отец наших, господи Исусе Христе, сыне божий, помилуй нас. Аминь.