Жюль Верн

В этой связи нельзя не вспомнить сон, о котором Жюль Верн поведал своей матери в ту пору, когда Каролина выходила замуж. Если можно согласиться с предположением Марселя Море о том, что писатель отразил в этих мрачных глубинах свой «странный сон, где двойник маленького Жюля женится в конце концов на двойнике Каролины» то гораздо менее вероятно, что свершение брачного обряда он связывает с мыслью о смерти, ибо триумф любви подтверждается рождением дня, которое впервые в жизни созерцает Нелль. Неужели писатель находил удовольствие в том, чтобы нарядить супругов в траурные одежды? Стоит ли забывать, что они в трауре лишь потому, что погиб Сильфакс, хотя Сильфакс был единственным препятствием на пути к их счастью. Более примечательным мне кажется тот факт, что «любовная драма» развертывается в сумраке «подземного лабиринта». Это в какой-то мере отражает подсознание писателя. Нелль, «существо странное и прелестное», сравнить которое можно было разве лишь «с миловидным эльфом», такой персонаж и в самом деле мог явиться только во сне. Но, может быть, это опять Каролина? Однако «ее двойник» ничуть не похож на ту, кого он любил в двадцать лет. Нежная Нелль не имеет ничего общего с искрящейся весельем девушкой из Нанта. Вероятно, с образом этой последней слились другие, и в конечном счете был создан образ девушки, которая «казалась не вполне человеческим существом».

В романе частично использованы записи, сделанные Жюлем Верном во время его путешествия в Шотландию. По зову Гарри Форда инженер Старр отправится из Эдинбурга в Кромби-Пойнт на «Принце Уэльском» — точно так же назывался пароход, на котором плыли в 1859 году Жюль Верн с Иньяром, да и погода стояла такая же скверная. Когда Нелль впервые покидает шахту, то именно в Эдинбурге, на вершине Трона Артура, куда некогда совершали восхождение два друга, она встречает восход солнца и «у ее ног расстилается панорама Эдинбурга: чистенькие, прямые кварталы нового города» и т. д., короче говоря, слово в слово мы восстановим фразу из «Путешествия в Шотландию». «Ламберт-отель», приютивший в свое время двух парижских туристов, выберут и герои «Черной Индии», прежде чем отправиться на прогулку по стране озер, повторяя маршрут Жюля Верна и Иньяра, а стало быть, тот самый, что так настоятельно рекомендовала им мисс Амелия, дочь их хозяев в Эдинбурге. Так что невольно задаешься вопросом, уж не воспоминание ли об этой прелестной девушке, которая вдохновила их на путешествие в 1859 году, лежит в основе романа о нежной Нелль.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

33. ГЛОТОК СВЕЖЕГО ВОЗДУХА

Его дает нам «Пятнадцатилетний капитан». Юмористическая фантазия «Треволнения одного китайца в Китае».

Лето 1877 года, проведенное в Нанте, возвратило писателю море и освободило хоть на короткий срок от забот, связанных с сыном: «Мишель с нами, нас это безмерно радует, много перемен… Поездка в Нант и жизнь в семье оказали на него благотворное действие». Жюль Верн с удовольствием берет с собой сына на «Сен-Мишель» и, созерцая волны, дает волю воображению. Его сын со всеми своими недостатками и достоинствами при благоприятном стечении обстоятельств мог бы стать совсем иным. Он наделен умом и горячностью, но, чтобы оставаться на высоте, ему чуточку недостает здравого смысла. Пятнадцатилетний мальчишка, если у него есть характер, на многое способен, даже на героические поступки. А почему бы и не в море? Что может сделать подросток, очутившись один на один с морем, разве он в силах вести корабль?…

В разыгравшемся воображении писателя возникает образ «пятнадцатилетнего героя», которого взяли матросом на китобойное судно «Пилигрим», бросившее якорь после неудачной ловли в новозеландском порту Окленде. Ответственность, которая ляжет впоследствии на пятнадцатилетнего героя, Дика Сэнда, простого юнгу, каким будет и Мишель, увеличивается в связи с присутствием на борту шхуны жены судовладельца миссис Уэлдон, попросившей капитана доставить ее в Сан-Франциско вместе с сыном Джеком, кузеном Бенедиктом и кормилицей Нан, старой негритянкой. Посреди Тихого океана «Пилигриму» попадается обломок судна, потерпевшего крушение в результате столкновения с другим кораблем, причем весь его экипаж исчез, на борту уцелели лишь пять человек, уже потерявших сознание, да собака, все они претерпели муки, на которые обрекла их жажда.