Читаем Живая человеческая крепость полностью

Вероятно, все эти мои рассуждения действительно крайне поверхностны. Но могу только повторить однажды где-то мной написанное: не этим людям стать посредни­ками между русским человеком и Богом; они где-то далеко в стороне - и от России, и от Бога (от него ещё дальше); пусть лучше русская душа блуждает в чистом поле, чем обретёт таких пастырей. 

Ну, вот. Выговорился. Простите, что обременяю этим Вас. Выгляжу в собственных глазах каким-то задирой...

Дата: 17.03.06 

От кого: Валентин Курбатов 

Кому: Сергей Яковлев 

...Получил я письмо. Да себя всё никак не получу. Душа как-то разбежалась и не хочет собираться. Хотя, слава Богу, и весна пришла ненаглядная - весна воды за весной света. А будто духовный авитаминоз навалился. Ни читать не хочется, ни, тем более, писать что-то. Из-под палки что-то стараешься делать, да что проку-то от такой насильственной работы. Скоро Учёный совет в Михайловском. Поеду, но опять без радости, потому что господа учёные опять будут делить Пушкина между «нашими» и «ихними», обсуждать новые концеп­ции (как бы ещё побаловать туриста - какие ему услады приготовить, чтобы он уж совсем ногами не шевелил, да и мозгами тоже, - любит он теперь, чтобы его и прямо к усадьбе подвезли, и чтобы гостиница тут же на усадьбе стояла). Михайловское-то за этим скрытым и явным злом и не разглядишь. Не нараду­ешься ему, хотя в былые лета я любил приезжать туда, когда что-то застревало в душе. И всё расходилось. Светало... 

Ну, да уж скоро у нас ведь у каждого свои солигаличи - они одни ещё не преда­ют и спасают нас.

Дата: 06.07.06 

От кого: Сергей Яковлев 

Кому: Валентин Курбатов 

Вплотную сижу над новым журналом [19]. Присоединяю документы, которые рассыла­ются «по провинциям». 

Молодёжь в провинции - живая. Достал несколько адресов, и отовсюду текут предложения качественные и, главное, с какой-то новой, неожиданной для меня энергией (лет десять назад литература, казалось, была мертва). И ещё: растет вкус, приходит новая «старая» литература, нередко в полемике с пресловутой «новой». «Старая» - то есть социально ответственная. Это бы замечательно, только бы не сглазить. 

Помогите, чем можете! Идеями, авторами...

Дата: 09.07.06 

От кого: Валентин Курбатов 

Кому: Сергей Яковлев 

Дорогой Сергей Ананьевич! 

Только я воротился от Валентина Григорьевича Распутина, как телевидение принесло весть, что погибла в самолете его дочь. Я не знаю, как он перенесет это, потому что это был единственный близкий ему человек в его сложной семье. И сам не могу найти места. 

Через три дня опять уезжаю. На этот раз в Петербург на кинофестиваль «Послание к человеку», где мне предстоит сидеть в жюри. Проклятая моя мягкотелость не позволяет мне отказаться от настойчивых просьб, и вот плачу потерянным временем и расхищенной душой. А потом уже пора в Ясную, а оттуда в Красноярск. Лучше про всё это не думать. Дай Бог дож­даться зимы, когда можно будет засесть за двойные рамы и никуда не пока­зываться. 

Написал заметку о нашей с Распутиным поездке в его деревню Аталанка. Но теперь ей не время. Разве попозже напечатаю где-нибудь в «Завтра» - больше никто не возьмёт. Заметка о тридцатилетии повести «Прощание с Матёрой». 

Пока сердцем в Иркутске.

Дата: 12.07.06 

От кого: Валентин Курбатов 

Кому: Сергей Яковлев 

На всякий случай, Сергей Ананьевич, покажу, что написал о «Прощании с Матёрой» (в сентябре повести 30 лет). Послал в Литтазету. Думаю, что она не возь­мёт. Тогда передам в «День литературы». Мог бы, поди, и «Наш современник» взять, да уж у него, верно, давно сентябрьский номер готов и в типографии лежит...

Дата: 12.07.06 

От кого: Сергей Яковлев 

Кому: Валентин Курбатов 

Дорогой Валентин Яковлевич! 

Прочёл. Написано, как всегда, превосходно, только невыносимо безнадёжно. Валентин Григорьевич весь ярко виден, и видно, что это именно его настроение. А тяжесть дополни­тельная в том, что это и моё, например, настроение тоже, и, может, каждого второго. Закрыть глаза, заткнуть уши, нагнуть голову, не знать, не видеть, не слышать, потому что не хватает уже просто физических сил,. На эту развязную алчность, на эту наглую клевету на жизнь... 

Страшно подумать, как на нём, при таком-то настроении, отразилась новая беда. 

В «Дне литературы» Ваш очерк будет уже не для всех, и читаться станет под опре­делённым углом. Надо бы дать ему простор и полную огласку. Опять же в «Родине» - была там заведённая мной рубрика «Лицо современника», как раз бы для неё... Что теперь говорить. 

Журнал собираем, хотя в нём пока ещё нет единого плана и образа (у каждого из созда­телей, думаю, он свой). Должны выпустить первый номер в октябре, тогда и разберёмся, куда пришли...

Дата: 13.07.06 

От кого: Валентин Курбатов 

Кому: Сергей Яковлев 

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука