Живая память. Том 3. [1944-1945]

Невпроворот работы саперам, да где взять их? Бойцам инженерных частей некогда было задерживаться в тылах, их фронтовое дело — обеспечивать дороги наступления. И тогда «излечивать» землю в освобожденных областях Родина призвала семнадцатилетних мальчишек.

Мы, допризывники, получили военкомовские повестки. Прибыв в Курск, узнали, что зачислены в специальные отряды по разминированию. Нас одели в военную форму, поставили на продуктовое довольствие.

Прошли краткосрочный курс обучения. Его вела женщина — младший лейтенант Комок. В первых числах апреля выехали в Дмитровский район.

Сорок парнишек да наш командир — младший лейтенант И. Ковалев. До станции Камаричи ехали поездом. А дальше — семьдесят километров — пешим строем. Под строевые песни.

Вскоре повели отсчет обезвреженным минам.

В один из дней разминировали балку, поросшую негустым орешником. Как сейчас вижу это место. Я прочесывал траву на дне балки, мои товарищи — Митрохин и Быстров — наверху. И вдруг — взрыв, крик Феди Митрохина. Подбегаем к нему, видим: парнишке оторвало кисть правой руки, опалило глаза. Вынесли раненого с минного поля, кликнули санитарку нашей команды Шуру Силакову. Перебинтовали Митрохина, отправили в райбольницу. Слава богу, Федя вскоре снова стал видеть.

А через неделю получили ранения еще шесть ребят, в том числе тяжелое — Вася Чернов, помощник нашего командира. Беда подстерегла Василия у немецкого блиндажа в виде «шпрингмины». Это мина-«лягушка», преподлейшая штуковина: начинена она была шрапнелью. Заденешь стальной усик — и подпрыгивает эта гадина до уровня груди, разрывается на множество смертельных кусочков. Вот Вася и попал на нее…

Никогда не забыть мне нашего пути в больницу. Грудь парнишки, изувеченная шрапнелью, болела нестерпимо. Надо скорей на операцию, а не погонишь лошадей — каждое резкое движение для раненого в тягость. Прооперировали Чернова. Все, что мог, сделал сельский врач. И все же к утру наш товарищ умер.

Ранило Василия Рудакова, Ивана Ефремова… Подлечившись, они снова встали в строй, обезвреживали все новые и новые мины. Работали до седьмого пота, понимая, что каждая неликвидированная мина — это чья-то вероятная смерть.

Очистив от мин Дмитровский район, перешли в Хомутовский. И там дела для нас хватило с избытком. Мин было столько, что однажды даже произошел такой эпизод. При всей серьезности темы я бы назвал его курьезным.

Стащили мы с бывшей «нейтралки» мины в три кучи, набралось их в общей сложности около тысячи. Мины были противотанковые — «Хольц-42», этакие штучки килограммов по десять каждая. Взорвали их все разом. А когда пришли в деревню, жители встретили нас с укором: «Что же вы делаете, окаянные? Разве можно такую встряску устраивать! Стекла в окнах повыпадали, двери и те иные с петель соскочили…»

Всего за весну и лето наша команда минеров обезвредила несколько десятков тысяч различных мин. Сам я лично ликвидировал их 4800 штук.

И в заключение — быль, которую поведала ветеран труда, бывшая партизанка Екатерина Кузьминична ГОЛУБЕНКО из города Минска.

Екатерина Голубенко. Память

Солнечное теплое утро. На календаре июнь и цифра «22». По пыльному шоссе из Минска в сторону Ждановичей мчится автобус. В нем бывшие партизаны, ветераны труда, молодежь и дети.

Пассажиры автобуса сосредоточенны. Некоторые словно бы ушли в себя, вспоминая далекое прошлое. Другие прильнули к стеклам.

Куда они едут? Никогда не обрывающаяся память позвала их в дорогу. И вот они у цели. Обычный огромный валун. На нем высечены обжигающие душу слова: «Здесь был первый лагерь партизанского отряда имени Сталина. 1942 г.»

Хотелось прильнуть к этому камню, как к родному порогу. У многих на щеках заблестели слезы. Вспомнились боевые товарищи, уходившие отсюда в свой последний бой. Здесь мы радовались победам и успехам.

Священный камень. Будет стоять он здесь долгие-долгие годы. Еще раз придут к этому камню не только участники партизанского движения, но и следующие поколения — внуки и правнуки славных партизан.

Председатель Октябрьского райсовета ветеранов города Минска Андрей Иванович Задорожный приблизился к камню, положил на него руку, как на плечо друга, и стал рассказывать о боевых действиях партизанского отряда на территории Белоруссии.

В отряде были люди разных национальностей, и никогда ни у одного из нас не возникала мысль, почему я должен гибнуть на «чужой» земле. Беда породнила всех. Враг угрожал Советскому Союзу, значит, каждому из нас в отдельности.