Живая память. Том 3. [1944-1945]

Рассказывая о колхозных делах, Михаил Илларионович с улыбкой добавил:

— Вот пришло письмо фронтовиков, просят вручить его лучшей девушке.

— И как вы ее определили?

— А без особого труда. Поезжайте на Тамарино поле. Там звено Тамары Данильченко. Одни девушки.

В поле мы увидели крепко сложенную девушку в кофточке с закатанными рукавами и с полевой сумкой через плечо. Поздоровавшись, она не стала ждать вопросов, а начала сама рассказывать о том, как пришлось добывать горючее для двигателя. Поле у них поливное. А лето выдалось засушливое. Нужна была вода для полива. Но куда ни обращалась Тамара за горючим для насоса, везде отказывали. Дошла до Саратова, и ей помогли.

Судьба Тамары Данильченко схожа с Любиной. Война застала ее в Черновцах. Там вступила в истребительный батальон. Ее ранило в ногу. Не успела подлечиться, а ей дали боевое задание: спасать скот, гнать его на восток. Дошли до Волги, но в Ахтубе, во время бомбежки, снова ранило. Повезли Тамару в Новоузенский район. Не помнит, как оказалась в Дмитриевке. Какие здесь гостеприимные люди! Вылечили. Научили работать в поле. Особенно внимательной оказалась агроном сортового участка Августа Алексеевна Амосова.

Звено Тамары Данильченко обрабатывало участок в 20 гектаров. Зимой девчата возили на быках снег из оврагов на поля, летом поливали участок водой из пруда. Урожай убирали серпами. А он был отменный: по 40 центнеров проса с гектара и по 20–25 центнеров пшеницы.

В село пришло печальное известие: в боях за Родину погиб дмитриевский комсомолец Петр Черкасов. Тамара с подругами пришли к его матери и сказали:

— Свое звено мы назовем его именем.

Мать подарила им портрет сына. Когда на обширном колхозном дворе состоялся смотр готовности к весеннему севу, почетное место заняло звено Тамары. А над плакатом, рассказывающем о подготовке звена к полевым работам, был поднят портрет Пети Черкасова.

Война изменила понятие о трудоспособном возрасте. Его Величество Подросток… Вот он, небольшого роста, вихрастый, часто в одежде отца, ушедшего на войну. И норму выполняет мужскую. В ту пору комбайнов не хватало, выручали жатки — «лобогрейки». На таких «чудо-машинах», ныне сданных в архив, Володя Заикин, отец которого погиб на фронте, скашивал за смену по 8-10 гектаров, в летние каникулы он зарабатывал до 250 трудодней.

Его сверстники Миша Кубанцев и Павлик Иванов чуть свет запрягали лошадей и — в поле. Их лобогрейки скашивали вдвое более заданного. Однажды на полевом стане появился боевой листок: «Привет вам, Миша и Паша! Вы умеете держать слово. Спасибо за ударную работу!»

— Это наша фронтовая норма! — с гордостью заявили ребята.

Лучшей наградой подростки считали, если об их ударной работе напишут из колхоза в действующую армию отцу или старшему брату. А для солдат такие письма — не меньше благодарности командира.

Мастера-старики должны были отремонтировать сельхозинвентарь, тракторы. А запасных частей не хватало.

— Выручайте! — обратились старшие к молодежи.

Снаряжается обоз в 17 подвод. Тянут их верблюды. Путь — в Саратов. Командует необычным походом комсомолка Анастасия Соколова. На подводах — мальчишки и девчонки. Они плохо одеты, не досыта накормлены. В оба конца рейс длился десять дней. А их было совершено — шесть, в общей сложности — это 2400 километров! Тяжело, но молодежь выполнила наказ старших: запчасти доставлены вовремя…

Мне довелось присутствовать на заседании правления колхоза. Его председатель Михаил Илларионович Китаев докладывал о ходе косовицы. Говорил он в обычной своей манере — тихо. А в заключение повысил голос:

— Сегодня мы снова объехали все бригады. Зерно уже есть. Пора начинать хлебосдачу!

— Первый красный обоз будет молодежный, — заявила Тамара Данильченко.

В тот же вечер на току закипела работа. Потрудившись в поле или на фермах, юноши и девушки шли на помощь сортировщицам зерна. Готовили повозки-бестарки, обшивали их досками и обмазывали глиной, чтобы зерно не просачивалось через щели. Приносили из дома наволочки от подушек и матрасов — мешков не было. Грузовики взяли на фронт, а лошадей недоставало. Запрягали быков, коров и верблюдов.

Одна за другой наполнялись пшеницей повозки. Все ждали команды о выезде.

— Есть первая тысяча пудов! — весело и громко объявил весовщик.

— Поехали! — крикнула Данильченко.

По дороге к хлебоприемному пункту девушки пели.

Перед въездом в город обоз остановился. Подтянулись отставшие подводы. Все стряхнули пыль с одежды, почистили обувь. Поправили кумачовые полотнища, на которых было написано: «Хлеб — фронту», «Дмитриевка — Родине». Перед строем хлебосдатчиков лучшему комбайнеру, ветерану труда Григорию Петровичу Андрееву, вручили Красное знамя, он пошел с ним впереди колонны. У элеватора состоялся торжественный митинг. В разгрузке активно участвовала молодежь райцентра.