Живая память. Том 3. [1944-1945]

Итак, «дом Гиммлера» был нами взят. Закрепившись на нижнем этаже здания, в помещениях, выходящих окнами на Кёнигсплац, мы стали готовиться к штурму рейхстага. Но развертыванию дальнейшего наступления мешал сильный вражеский опорный пункт в здании «Кроль Опера». Севернее и восточнее его в переулках и аллеях были сооружены баррикады, из установленных на крыше и на площадках второго этажа орудий противник вел непрерывный огонь. Да и весь прилегающий район с его массивными многоэтажными зданиями, глубокими подземельями, опоясанный с севера рекой Шпрее, а с юга Ландвер-каналом, был превращен гитлеровцами в сильнейший узел сопротивления.

Здание рейхстага, приспособленное к круговой обороне, являло собой в этой системе один из важнейших опорных пунктов. Севернее и западнее его, в нескольких метрах, находились железобетонные доты. В двухстах метрах северо-западнее и юго-западнее проходили траншеи с пулеметными площадками, соединявшиеся ходами сообщения с подвалом рейхстага. Подступы к нему прикрывались огнем многочисленной зенитной артиллерии, сосредоточенной на Кёнигсплаце, а также огнем орудий, установленных на площадках двух башен ПВО. В рейхстаге находились солдаты и офицеры различных частей: курсанты морской школы города Ростока, сброшенные сюда на парашютах, артиллеристы, летчики, отряды СС и фольксштурма. Им гитлеровское командование поставило задачу удерживать рейхстаг любой ценой.

30 апреля бои здесь достигли наивысшего напряжения. Наш батальон наступал прямо на рейхстаг.

Но еще предстояло преодолеть Кёнигсплац. На карте эта площадь была опоясана зеленым кольцом, а пространство от здания министерства внутренних дел до рейхстага почти сплошь заштриховано зеленым цветом. Когда же я взглянул на площадь из окна «дома Гиммлера», то увидел изрытую вдоль и поперек землю. Бесформенные холмы, канавы, вывороченные пни. Веками утрамбованная, облагороженная территория превратилась в мрачный пустырь, опоясанный множеством оборонительных сооружений. Заполненный водою ров, пересекавший площадь с севера на юг и с востока на запад (буквой «Т»), являлся частью трассы метрополитена, строившегося открытым способом. Мосты через ров в виде деревянных настилов на металлических балках были разрушены. Этот ров был последним серьезным препятствием на пути штурмовавших рейхстаг.

К 12 часам подразделения 150-й дивизии заняли здесь исходное положение для решающего штурма. Однако сильнейший огонь врага прижал наши роты к земле. Связь с выдвинутыми вперед подразделениями почти прекратилась. Огневой налет все более усиливался, обстановка осложнялась. Всюду рвались снаряды, все вокруг горело. Был полдень, но нам казалось, что бой шел в вечерних сумерках. Кто-то потом говорил, что этот день в Берлине был солнечным, а мы удивлялись, потому что совсем не видели солнца, ни один луч его не мог пробиться сквозь дым.

Спустя какое-то время на площади перед рейхстагом наступило относительное затишье. Длилось оно примерно час. Затем наша артиллерия вновь открыла мощный огонь по рейхстагу. Орудия, переправленные на южный берег Шпрее, танки, самоходные орудия и гвардейские минометы вели огонь прямой наводкой. Всего в штурме участвовало 89 орудий, в том числе 152-миллиметровые и 203-миллиметровые гаубицы. Артиллерия, остававшаяся на северном берегу, также перенесла свой огонь сюда. Над рейхстагом и вокруг него стояло сплошное облако дыма и пыли. Нашему батальону, а также первым батальонам 674-го и 380-го полков, было приказано вновь начать штурм.

В моем резерве находилась рота старшего сержанта Ильи Сьянова. Она располагалась в «доме Гиммлера». Вызываю Сьянова, ставлю ему задачу: прорваться в рейхстаг. Кроме того, приказываю по пути следования поднять в атаку и увлечь за собой разрозненные группы батальона, которые залегли на площади.

У бывалого воина глаза загорелись. Не только ему — каждому в роте хотелось первым оказаться в рейхстаге.

— Товарищ капитан, — обратился ко мне сержант Ищанов, — разрешите моему отделению первым ворваться в рейхстаг.

— Почему это ты должен быть первым? — перебил его сержант Гусев. — А нам разве нельзя?

— Все там будем, — успокоил Сьянов.

Через окна подвального этажа «дома Гиммлера» рота Ильи Сьянова выбралась наружу и устремилась вперед. Огонь нашей артиллерии надежно прикрывал наступающих. От воронки к воронке, через рвы и завалы, по-пластунски преодолевая открытые места, бойцы роты достигли середины площади. К ним присоединились солдаты, которые залегли на Кёнигсплаце после первой атаки, и бойцы батальона капитана Давыдова.

В это время от полковника Зинченко в мое распоряжение прибыли полковые разведчики — старший сержант Иванов, сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария со знаменем Военного совета 3-й ударной армии. Я направил их в роту Сьянова.