Живая память. Том 3. [1944-1945]

Формирование нашей 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва подходило к концу. Были проведены тактические учения, и теперь со дня на день ждали отправки на фронт. Настроение у всех было приподнятое. Ну, а Сафар — тот просто ходил именинником! Артиллеристы на учениях показали хорошую слаженность и высокую точность огня, расчет, состоявший из земляков Сафара, получил благодарность от командира полка гвардии полковника Николая Чигира.

…А фронт приближался. Чем ближе к линии фронта, тем разноцветнее становилось небо. Вскоре стали слышны и разрывы тяжелых снарядов. Враг вел огонь по перекресткам дорог, по деревушкам, рощицам. В воздухе появились «юнкерсы», которые яростно бомбили наши позиции. Новички, подвергшиеся столь неожиданному обстрелу, искали спасения за стволами деревьев и в кузовах машин. Появились первые убитые и раненые.

Под грохот снарядов и свист мин, под земляным дождем, пригнувшись, короткими перебежками, а где и ползком, Сафар мчался к спрятавшимся за деревьями бойцам, швырял их на землю и кидался за ними сам:

— Вот так надо, брат! Лежать надо! — учил он, потом вскакивал, бежал к раненому, перевязывал. — Плотнее, плотнее вжимайся в землю! — кричал бойцам Сафар, а невдалеке уже разрывалась мина, и осколки ее проносились над их головами, впивались в дерево, рубили ветви.

Сафар нетерпеливо расхаживал около гаубицы. Проверял прицельные установки, пересчитывал снаряды и все что-то записывал в свою заветную книжечку, бережно хранящуюся в полевой сумке.

— Волнуется Сафар! — сказал кто-то из бойцов.

Близится рассвет, а команды «Огонь!» все не было. В который раз подходил Сафар к командиру взвода, сверял время и не спеша возвращался к своей гаубице.

— По местам! Натянуть шнуры! — прозвучала долгожданная команда. Повторив ее, Сафар поднял руку, как бы призывая бойцов своего расчета следить за ним.

Этот бой памятен для нас прежде всего тем, что в нем появились наши первые герои.

Под сильным артиллерийским огнем связист первого дивизиона 212-го гвардейского гаубичного артиллерийского полка нашей дивизии Павел Рыбин устранил три порыва на линии. При исправлении четвертого он был убит осколком вражеского снаряда. Бойцы нашли его на линии с зажатыми в руках концами телефонных проводов.

Прочтя о его подвиге в дивизионной газете «Во имя Родины», Сафар задумался, потом сказал бойцам:

— Поклянемся быть достойными Павла Рыбина и жестоко отомстить фашистам за его смерть!

И вся семерка таджиков сказала:

— Клянемся, Сафар!

Во время боев неприятельский тяжелый снаряд ударил в погреб с боеприпасами. Ярким пламенем вспыхнул порох, загорелись ящики со снарядами. Бойцы бросились врассыпную. Но Сафар не растерялся и прыгнул в окутанный дымом погребок.

Стоя в дыму и пламени, он тушил огонь, выбрасывал тяжелые, полные снарядов ящики, готовые вот-вот взорваться. Пламя охватило его гимнастерку, обожгло грудь, на обгоревших руках слезла кожа, но он не ушел, пока не ликвидировал опасность.

Особенно жестокие бои разгорелись на подступах к Витебску. На рассвете, после мощного огневого налета, при поддержке танков, гитлеровцы пошли в контратаку и потеснили наши передовые части, выйдя к позициям 213-го гвардейского гаубичного артиллерийского полка. Расчету Сафара Амиршоева пришлось вести бой с вражеской пехотой, оказавшейся в ста метрах от их гаубицы.

Вскоре вышел из строя наводчик, а за ним и три орудийных номера, но Сафар и его бойцы Хасан Бабиев, Теша Фазылов и Аминжан Махмудов продолжали вести огонь.

А гитлеровцы уже вошли в мертвое пространство и орудийный огонь не мог их поразить. Снаряды пролетали над их головами, не причиняя ущерба. Фашисты подходили все ближе и ближе.

— Гранаты! Давай гранаты! — приказал своим бойцам Амиршоев. Вражеская атака была отбита.

После этого боя Сафар написал заявление: «Я знаю Устав и программу партии, — писал он. — Партийные поручения выполняю. Я желаю быть членом Коммунистической партии, воевать еще лучше и готов отдать все силы для окончательного разгрома фашистских захватчиков. Я буду биться до последней капли крови для освобождения социалистической Родины».

23 июня 1944 года войска 5-й армии перешли в наступление и, прорвав вражескую оборону, за двое суток продвинулись более чем на сорок километров, освободив Богушевск, Сенно, Вилейку. Орудие Сафара всегда было впереди, в бою за Богушевск его расчет уничтожил тяжелый танк и взвод пехоты противника. Там, где жарче всего кипел бой, где упорнее сопротивлялся враг, всегда можно было видеть 122-миллиметровую гаубицу Сафара. Высокий и сильный, он был похож в бою на богатыря из старинного народного эпоса.

На западной окраине Богушевска фашисты атаковали его орудие, стоявшее впереди пехоты. Приблизившись к гаубице, гитлеровцы пытались забросать расчет ручными гранатами, но Амиршоев не растерялся и, приказав бойцам взять автоматы, бросился врукопашную!

Вскоре мы подошли вплотную к Вильнюсу, который был превращен в неприступную крепость. Бои шли круглые сутки.