Живая сила. Дневник ликвидатора

из отдела. Ехал в основном из-за карты — секретной карты — как ее ответственный хранитель. (В разведке у нас не было карт — не давали: настоящие карты в СССР секретные, тем более такого района, как Чернобыльская АЭС, тем более в такой момент, когда на него весь мир смотрит… А для прокладки нового маршрута, хочешь не хочешь, карта нужна: нанести точно места замеров, чтоб потом в разведотделе знали, к каким местам на карте относятся те столбики цифр, что мы с маршрутов привозим…) Доверить секретную топографическую карту даже мне — офицеру, но «партизану», из запаса, военному не кадровому, их системе с потрохами не принадлежащему, они не могли. Боялись. И приходилось посылать кого-то из штаба — «картодержателем», так сказать. Ответственным за сохранность карты.

…Майор-«летун» на вид был некрупным — чтоб не сказать мелким — легким, легковесным даже. А лицо морщинистое, как кора на дубе.

«Летуном» его прозвали за то, что, пару раз слетав с вертолетчиками (полеты именовались — «разведка 500-километровой зоны», реально — в прошлый раз генерала после чернобыльской службы домой отвозили, в Одессу, в море искупались; по дороге, говорят, меряли), он достал у них летную эмблему — «краба»[44], присобачил ее на кепи на месте обычной сухопутной офицерской кокарды и так дефилировал, от детской гордости аж раздуваясь — «летун»! Он заменил другого разведотдельского майора; вот тот был пахарь, вечно он сидел за столом в углу — широколобый, плотно сбитый крепыш в очках: обзванивал части (собирал радиационную обстановку), или данные на карты наносил, или на схемы их сводил…

«Летуна» испробовали на всех возможных в разведотделе работах и нашли пригодным к одной-единственной — «невозможной»: возить для штаба бутылки с даровой минеральной водой. Воду раздавали на АЭС (14 км от штаба) тем, кто на АЭС работает. И он там набирал и на весь штаб воду привозил — на даровых колесах, в каком-нибудь нашем специально отряженном бронике. Я как-то видел его «въезд»: лихо восседает наверху, на броне — орел! — «краб» набекрень… Потом из нутра броника начинают таскать ящики минералки в количествах неимоверных. Эта операция, надо думать, сильно повышала авторитет разведотдела в штабе — в Оперативной группе Минобороны СССР…

А следующим пунктом карьеры «летуна» должен был стать Афганистан (напомню: год стоял 1986-й, Союз вовсю воевал в Афгане — «помощь интернациональную» оказывал). У майора уже были готовы документы на эту командировку, он всем сообщал с гордостью: «Из Чернобыля — в Афган!» Вот такой вот он «столп» Советской армии…

…«Столп» в этот момент вошел в комнату и снимал «пидерку» (местное название армейского кепи) с прилепленным спереди «крабом»…

— Вот он с вами поедет, — с облегчением кивнул замразведотдела.

— Па-а-анятно, — протянул я.

— Ты поглядывай за ним, чтоб он там дров не наломал… — добавил замначальника уже потише.

У двери на столе, в куче сваленных «пидерок», я нашел свою, «колхозную» (чтоб ее легче было находить в таких вот кучах из всех одинаковых, я специально к ней кокарды не прикреплял).

Мы с майором-«летуном» вышли из разведотдела.

Сели в броник и поехали.

В разведке майор-«летун» был явно в первый раз.

Ему было неуютно.

Он вертел головой, по сторонам разглядывался, карту на коленях разложил… О — карта! Карта, я заметил, придает таким вот «прикомандированным» уверенности: вроде как есть чем заняться — смотреть по-деловому в карту и на местность, с местности — в карту: все ли находится где положено; типа ориентируется… И пока он сидел и не вякал, все было хорошо.

…На острие двух расходящихся трасс — на АЭС и на Припять — мы производим первый замер.

Водитель Коля засекает километраж на спидометре. Следующий замер — через четверть километра…

Хорошая асфальтовая трасса. Сосновый лес с обеих сторон. Красиво…

Второй замер… Машина тормозит, дозиметрист спрыгивает, на ходу достает зонд, замеряет фон и землю на точке, я записываю, он оббивает песок с сапог о броню, залезает наверх — «Вперед!» — и мы трогаемся. Командир экипажа обычно с броника не слезает: зачем хватать дозу вдвоем и делать ту же работу, что может и один? Да и лазить туда-сюда задалбываешься, если маршрут длинный, лучше его на двоих делить…

Третий замер… Дозиметрист спрыгивает, постояв над обочиной с полминуты, держа зонд на высоте своего пояса, кричит фон — «110»… Опускает зонд, неотрывно глядя на шкалу прибора, выкрикивает землю — «Тоже 110»… Мы работаем как обычно…

Уровни небольшие — сто с чем-то миллирентген в час… От точки к точке слабо возрастают…

Тем временем «летун» (который уже освоился и вспомнил — он тут старший по званию!) начал действовать.

То есть давать ценные указания.

…Замер… 180/190…

В слаженном механизме экипажа разведки — водитель, командир, дозиметрист — возникает что-то лишнее…

…Замер… 240/250…

Факел — здоровенный железобетонный крашеный факел — эмблема Чернобыльской АЭС — на изгибе дороги («на повороте» и «у Факела» — так это место называют): лес с обеих сторон порубили, покорчевали и с землей вывезли — и все равно — …

…Замер… фон 2100, земля 2900…