Живая вода

С заявлением об уходе с работы пришла фельдшерица Тася Вертипедаль. Делать ей стало нечего — все были здоровы и довольны жизнью. И в самом деле: жители поселка стали примерно одного веса (худые пополнели и наоборот), подравнялись в росте, только Вася остался коротеньким. Все стали как будто на одно лицо. И если раньше, при описании жителей надо было упоминать, что Афоня мужик здоровенный, что называется мордохват, что Оксана ему под пару, что Лариса громогласна, а почтальонка Вера суетлива и худа, что у Варвары печальные глаза, а Севостьян Ариныч глух и ждет слуховой аппарат и тому подобное, то сейчас жители были подбористы, глядели бодро, слышали прекрасно, и слуховой аппарат, пришедший по разделу «Товары — почтой», был возвращен, но не по причине, что оказался плох, а ввиду заботы Севостьяна Ариныча о более страждущих. Почтовые издержки Севостьян Ариныч отнес на себя.

Вася, взяв заявление, сказал фельдшерице, что пусть с работы не уходит, но переменит профиль — пусть станет санэпидстанцией.

— Но, — сказал Вася, обращаясь ко всем, — почин работницы Вертипедаль заслуживает всяческой поддержки. Ведь смотрите, друзья, кто такая Вертипедаль? Работник средней руки, а какой большой пласт поднимает неиспользованных ресурсов. И действительно, — говорил Вася, встряхивая шевелюрой, и все тоже встряхнули шевелюрами, потому что было чем встряхивать, у всех отросли кудри, кроме Кирпикова, — действительно, стоит подумать, нет ли где лишних инстанций. Например, мне доложили, что одного строителя ударило по голове балкой. Его обмакнули головой в источник. И что? К вечеру он подал два рацпредложения. А посему нужен ли нам инженер по технике безопасности? Нужен ли парикмахер? Он всегда разбавлял одеколон водой, теперь же старается хрустальную моего имени разбавить одеколоном. Между тем мы так помолодели, что безусы и юны, а Кирпиков, — Вася клевал Кирпикова где только мог, — Кирпиков пусть будет экспонатом старой жизни и трясет бородой. Как старый козел.

Вася сделал паузу. Деляров заполнил ее аплодисментами. Делярова под бок толкнула Рая Дусина.

— Будь личностью! — сказала она.

— Таким образом, — продолжал далее Вася, — освобождаются людские ресурсы, которые надо направить растапливать льды Антарктики и Заодно Антарктиды. Экспедиции снабдить порошком, выпаренным из воды источника.

В заключение Вася объявил:

— А теперь дружно по домам. Ровно в двадцать два.

В один из дней Вася призвал жителей поселка рано утром. Все явились.

Вася вышел к жителям и негромко обронил:

— Снился мне сон, — он подождал, пока Физа Львовна запишет, — будто я весь в золоте и слезах. К чему это?

— Не имею понятия, — признался Деляров.

— Мало пьете, — пожурил Вася. — Физа Львовна, распорядитесь от меня самого: увеличить ему порцию.

— Вы таки безумно уже щедры, — мягко заметила Физа Львовна.

— Повышение рассудка отдельно взятого члена — польза всему обществу. Но к делу! — Вася полуприлег на скамью.

Окруженный справа, слева, сзади и внизу спереди, он являл трогательное зрелище отца семейства, долгожителя.

— Замрите! — крикнул фотограф.

— Снился мне сон. Будто бы дочь Сергея Афанасьева открыла еще один родник…

— Послать за дочерью! — закричали отовсюду. Кто-то побежал.

— …и будто бы этот родник, в отличие от моего, не делает людей счастливыми одинаково, но каждого по-разному. То есть, например, в этом сне Павел Михайлович Вертипедаль музыкант, даже больше, исполнитель. Да, он исполняет чужую музыку, но по-своему, вливая в нее каждый раз дыхание каждой новой эпохи. Конечно, у него есть свои трудности, везде завистники, но он счастлив и не пьет не оттого, что пьет зюкинскую, а оттого, что пить не из-за чего. Нет комплекса неудовлетворенности. Ведь пьянство, друзья мои, от ненайденного призвания.

Далее. Дуся приснилась мне многодетной матерью и вся в заботах. В частности, в моем сне она вытаскивала занозу из пятки одного из тройняшек. Тройняшка плакал, показалась кровь (сон был цветной), но Дуся была счастлива. Даже черная зависть тех, кто размножается через двойняшек, не омрачила ее лица. Кстати, где дочь Афанасьева?

— Еще не привели.

— Сергей Афанасьев — ученый. Он разрабатывает методику преподавания всех литератур. У него есть свои трудности и столкновения с лжеучеными, видящими в науке собственное благополучие, но он не представляет иной жизни. Далее. Кого я упустил?

— Кирпикова, — подсказал Деляров.

— Кирпиков и во сне умудрился идти не в ногу. Он прошел по диагонали сна с непокрытой головой. Если на него не действует зюкинская, то что ждать от афанасьевской. А тебя, Деляров, я видел в числе потребителей всех благ. Ты счастлив, все работают для тебя, все добиваются твоего внимания. Трудность твоя только в том, что тебе не разорваться.

Прибежал гонец, бегавший за дочерью Афанасьева:

— Не идет, говорит: некогда. В куклы играет.

— Простим невинность, — мудро сказал Вася.

— Замрите! — крикнул фотограф.