Живая вода времени (сборник)

– О-о-о-о, – застонала клиентка. – Старый кобель! Самому уже под восемьдесят, а туда же, детей клепает! Голубушка, вы в этом уверены?

– Ну конечно! Вот тут и Дама Пик – злодейка. Это она, разлучница, – уверенно пела гадалка. – Но вот что я вам скажу. Около вас вьется какой-то интересный молодой брюнет. Ни на шаг не отходит, – и ткнула пальцем в Крестового Валета.

«Склеились они, сегодня, что ли… Надо менять колоду, а то ведь черт знает что получается».

Клиентка задумалась.

– Может, это тот, из четвертой квартиры. Он такой интересный и как раз брюнет. Но позвольте! Ему всего тридцать три! Возможно ли, чтобы я ему нравилась?

– Конечно, дорогая.

– Ну, право, не знаю… Надо сегодня же сходить в парикмахерскую. Пусть покрасят, да и химзавивочка не помешает. Ой, милочка, вы меня совсем смутили. Ну, пусть этот старый козел узнает, что я еще очень даже… Мальчики внимание обращают.

После ухода клиентки гадалка разбушевалась:

– Вы что, совсем обнаглели с вашими разборками?! Что за ребенка вы подсунули? Хватит! Сейчас же иду за новой колодой! – и кинула карты в мусорное ведро.

Два живописных бомжа деловито подошли к помойке и со знанием дела начали сортировать все, что там находилось. Поживиться было почти нечем. Нынче народ живет экономно. Когда стало ясно, что добычи и вовсе нет, бомжи собрались уходить. Вдруг один из них заметил игральные карты, рассыпанные в мусорном ящике.

– О! Вася! – сказал он. – У нас есть картишки!

Быстренько собрав теперь уже совсем грязные, облитые чем-то вонючим, мятые карты, бомжи отправились домой. Домой – это в полуподвал готового к сносу дома.

Сначала картам было непонятно, почему их так хлестко шмякают друг о друга. При этом оставаться с тем, с кем желаешь, не было никакой возможности. Их бесцеремонно отрывали и швыряли, швыряли. Выкрикивались какие-то непонятные слова. Они пытались перебегать с места на место, как обычно, но их грубо хватали противные грязные руки и делали с ними что хотели.

После игры карты забросили в угол. Это было ужасно. Горячая гадалкина батарея теперь казалась им раем. В углу валялись вонючие остатки явно протухшей рыбы. На них-то и вынуждены были лежать карты. Еще более ужасным было то, что к этим объедкам подошел страшный подвальный кот и принялся выдергивать какие-то мерзкие куски из-под совсем отчаявшейся колоды, то и дело подцепляя когтями карты и разбрасывая их в разные стороны. Тут уж не до интриг. В общем, ночь была до такой степени тяжелой, что обычной утренней перебранки не состоялось. Да и никто ни с кем не заигрывал. Все были подавлены и молчаливы. Только Пиковый Туз ворчал о своей аллергии. Оказалось, аллергия у него не только на меха, но и на подвальную пыль. На него никто не обращал внимания. Все с ужасом ожидали вечера. Даже Червовая Дама была не в силах кокетничать. Крестовому Валету не хотелось говорить комплименты. Бубны сникли совсем. Король Пик не ухмылялся. Даже шестерки потеряли всякий интерес к внутренней жизни колоды. Да и обсуждать, в общем-то, было нечего – не про бомжей ведь сплетничать.

Обитатели подвала сходили на промысел и вернулись к вечеру. Поужинав, решили перекинуться в дурачка.

Карты падали друг на друга, больно ударяясь, слыша реплики, которые поначалу решительно не понимали.

– Вася, твою мать, ты мухлюешь, падла, убери свою восьмерку! Я заходил с валета! – истошно кричал один игрок.

– Ты, козел, куда ты суешь свою шестерку? – сипел второй.

– Отбой! Отбой! Все козыри ушли! – верещал третий.

– А, блин, все погоны твои!

Ночью карты обсуждали правила игры.

– Хорошо всегда ходить в козырях, – заметила Бубновая Дама.

– Откуда, мадам, такая тяга к власти? – осведомился Крестовый Валет. – Вы и так способны покорить любое сердце.

– А, между прочим, козырная шестерка главнее любого туза. Наконец-то нас начнут уважать, – заметила Пиковая Шестерка.

– Господи, как всем не терпится быть главными! – воскликнула Пиковая Дама. – Да вы послушайте, о чем они говорят! Это что за игра? Кого она может заинтересовать? Только такое ничтожество, как наши замечательные шестерки. В козыри хотят!

Но ссоры на этот раз не вышло, так как неожиданно заплакал Червовый Король. Нет, не заплакал, буквально зарыдал – горько, громко захлебываясь, никого не стесняясь.

– Вы… вы… не понимаете, – всхлипывал он. – Куда мы попали, что с нами будет дальше. Мы же теперь живем в отвратительных объедках, на нас льют мерзкую левую водку и вонючее пиво, кем-то явно не допитое. Во что мы скоро превратимся? О-о-о, – застонал он. – Как я хочу обратно, даже на ее проклятую батарею!

Все притихли. Король Червей первым сказал то, о чем думала вся колода.

– Немедленно прекратить истерику! – грозно приказал Крестовый Туз.

Бубны окружили плачущего Короля и начали его утешать.

Через некоторое время, пьяно отдуваясь, сели играть в дурака.

Тетки так же лихо, с оттяжкой шлепали картами о поверхность ящика.

– Ах ты, курва! Ты же скинула девятку!

– Ты чо, ослепла? Глаза-то раскрой! Все здесь правильно!

– Щас, ублюдок, я тебя завалю!

– Да пошла ты…