Живет такой парень

-- А ко мне зря приревновал, -- грустно вслед ему сказал Пашка. -- Мне с хорошими бабами не везет.

Настя сидела в кабине Пашкиной машины.

Гена постоял рядом, помолчал... Сел тоже в кабину. Мол-чат. Чем нелепее ссора, тем труднее бывает примириться -- так повелось у влюбленных.

А Пашка пошел на Катунь -- пожаловаться родной реке, что не везет ему с идеалом, никак не везет.

Шумит, кипит в камнях река... Слушает Пашку, понима-ет и несется дальше, и уносит Пашкину тоску далеко-далеко. Жить все равно надо, даже если очень обидно.

Утро ударило звонкое, синее. Земля умылась ночным дождиком, дышала всей грудью.

Едет Пашка. Устал за ночь.

У одной небольшой деревни подсадил хорошенькую круг-лолицую молодую женщину.

Некоторое время ехали молча.

Женщина поглядывала по сторонам.

Пашка глянул на нее пару раз и спросил:

-- По-французски не говорите?

-- Нет, а что?

-- Так, поболтали бы... -- Пашка закурил.

-- А вы что, говорите по-французски?

-- Манжерокинг!

-- Что это?

-- Значит, говорю.

Женщина смотрела на него широко открытыми глазами.

-- Как будет по-французски "женщина"?

Пашка снисходительно улыбнулся.

-- Это -- смотря какая женщина. Есть -- женщина, а есть -- элементарная баба.

Женщина засмеялась.

-- Не знаете вы французский.

-- Я?

-- Да, вы.

-- Вы думаете, что вы говорите?

Бежит машина. Блестит Катунь под нежарким осенним солнышком.

-- ...А почему, как вы думаете? -- продолжается разговор в кабине.

-- Скучно у нас, -- отвечает Пашка.

-- Ну а кто виноват, как вы думаете?

-- Где?

-- Что скучно-то. Кто виноват?

-- Начальство, конечно.

Женщина заметно заволновалась.

-- Да при чем же здесь начальство-то? Ведь мы сами иногда не умеем сделать свою жизнь интересной. Причем с мелочей начиная. Я уже не говорю о большем. Вы зайдите в квартиру к молодой женщине, посмотрите!.. Боже, чего там только нет! Думочки разные, подушечки, слоники дурацкие...

Пашкиному взору представилась эта картина: думочки, сумочки, вышивки, слоники... Катя Лизунова вспомнилась (знакомая его).

-- ...Кошечки, кисочки, -- продолжает женщина. -- Это же пошлость, элементарная пошлость. Неужели это трудно понять? Ведь это же в наших руках -- сделать жизнь интересной.

-- Нет, если, допустим, хорошо вышито, то... почему? Бывает, вышивать не умеют, это действительно, -- вставил Пашка.

-- Да все равно, все равно!.. -- загорячилась женщина. -- Поймите вы это, ради Бога! Неужели трудно поставить ка-кую-нибудь тахту вместо купеческой кровати, повесить на стенку три-четыре хорошие репродукции, на стол -- какую-нибудь современную вазу...

Пашке опять представилась комната знакомой ему Кать-ки Лизуновой. Волшебством кинематографа высокая Катькина кровать сменяется низкой тахтой, срываются со стен вышивки и заменяются репродукциями картин больших мастеров, исчезают слоники...

-- Поставить книжный шкаф, на стол бросить несколько журналов, торшер поставить, -- продолжает женщина.

...А в комнате Катьки Лизуновой (по команде женщины, под ее голос), продолжают происходить чудесные преобразо-вания...

И вот -- кончилось преобразование. (Смолк голос жен-щины.)

И сидит в комнате не то Катька, не то совсем другая жен-щина, скорей всего француженка какая-то, но похожая на Катьку. Читает.

И входит в комнату сам Пашка -- в цилиндре, в черном фраке, с сигарой и с тросточкой. Раскланялся с Катькой, снял цилиндр, уселся в кресло и начали они с Катькой шпа-рить по-французски. Да так это у них все ловко получается! Пашка ей с улыбкой -- слово, она ему -- два, он ей -- слово, она ему -- два. Да все с прононсом, все в нос.

-- ...Неужели все это трудно сделать? -- спрашивает жен-щина Пашку. -Ведь я уверена, что денег для такой обста-новки потребуется не больше.

Пашка с интересом посмотрел на женщину. Она ему явно нравится.

-- Можно, наверно.

-- Можно!.. Все можно. Сами виноваты. Это же в наших возможностях.

А над русской землей встает огромное солнце. Парит пашня. Дымят далекие костры. Стелется туман.

Едут Пашка с женщиной.

Пашка заметил, что женщина что-то уж очень нетерпели-во стала посматривать вперед. Спросила:

-- А долго нам еще ехать?

-- Еще километров тридцать с гаком. Да гак -- километ-ров десять.

-- Сколько? -- Женщина затосковала.

Пашка понял: приспичило. Выбрал место, где тракт бли-же всего подходит к Катуни, остановил машину.

-- Ну-ка, милая, возьми ведерко да сходи за водой. А я пока мотор посмотрю.

-- С удовольствием! -- воскликнула женщина, взяла ведро и побежала через кустарник вниз, к реке. Пашка вни-мательно посмотрел ей вслед.

Муж действительно ждал жену на тракте. Длинный, оп-рятный, с узким остроносым лицом. Очень обрадовался. Рас-терялся: не знал -- то ли целовать жену, то ли снимать чемо-даны с кузова. Запрыгнул в кузов.

Женщина полезла в сумочку за деньгами.

-- Сколько вам?

-- Нисколько. Иди к мужу-то... поцелуйтесь хоть -- я от-вернусь. -Пашка улыбнулся.

Женщина засмеялась.

-- Нет, правда, сколько?

-- Да нисколько! -- заорал Пашка. -- Кошмар с этими... культурными. Другая давно бы уж поняла.

Женщина пошла к мужу.

Тот стал ей подавать чемоданы. Негромко стал выговари-вать: