#живи

Фото 1. Слово на букву «С»

Если бы мне пришлось описать себя одним предложением, я бы ограничилась словом «посредственная». Одноклассники и учителя никогда не воспринимали меня всерьез. Я не участвовала в соревнованиях, не была душой компании, не пыталась выделиться.

Короче говоря, сплошное «не».

Зато теперь из-за меня урок биологии прерывает школьный психолог, неулыбчивая Наташка. Открыто она, конечно, не признается, зачем пожаловала, но говорит так проникновенно и смотрит в мою сторону так жалостливо, что хочется провалиться сквозь землю.

Двадцать минут Наташка заунывно вещает о том, как тяжело быть подростком. Напоминает, что всего год назад окончила институт и пришла работать в нашу школу (где уже успела всех достать). Класс откровенно зевает, я корчу страдальческие мины. Наконец, она подытоживает:

– Моя лекция могла показаться вам скучной, но не забывайте: рядом с вами всегда есть тот, кто готов выслушать. Все мы когда-то были юны. Все мы страдали. Не замыкайтесь в себе. Не совершайте необдуманных поступков и помните: услышат только того, кто отважится открыться.

– А если мы не хотим ни с кем делиться своей личной жизнью? – с насмешкой уточняет Кэт.

На секунду Наташка подвисает.

– Тогда заведите личный дневник, – осеняет её. – Пишите о том, что наболело. О том, что гложет. Пишите о плохом, чтобы выпустить всю черноту наружу. И о хорошем, чтобы не забывать: черная полоса всегда сменяется белой. Перечитывайте записи. Излейте себя на бумагу.

Фраза какая-то глупая: излить себя. Будто бы растечься лужицей по тетрадному листу. Впрочем, Наташка во всем такая. Нелепая. Не старая, но какая-то древняя. Серая мышь в безразмерной кофте. Она прячет глаза за толстыми линзами очков, а ещё вставляет невпопад философские цитаты.

– Живи и ошибайся, в этом жизнь¹, – бубнит мечтательно. – Я сказала что-то смешное, Сорокина? Отчего же ты так радуешься?

Кэт, зажав ладошкой рот, качает головой. Наташка неодобрительно вздыхает, но не раздувает скандала из пустяка.

– Саша, ты слышишь? – обращается ко мне вкрадчивым голосом. – Не копи боль в себе. Расскажи о ней кому-нибудь.

– Слышу, – а сама закусываю губу.

Как же надоела эта навязчивая забота. Хочется зажать уши руками и раскачиваться из стороны в сторону, пока всё не станет как прежде.

Раствориться.

Уйти.

Сбежать.

Извещая о конце урока, по классу разносится торжественная музыка – в нашей школе привычные «звонки» заменили неофициальным гимном города. Неофициальным, потому что придумали его школьники. К слову, гимн получился под стать городу – скучный и незапоминающийся. Таких городов (и гимнов) – сотни. Бывает, спрашивает меня новый интернет-знакомый:

– Ты сама откуда?

– Из такого-то города.

– Это где-то на севере, да? (недалеко от Анапы, в Беларуси, чуть выше Казахстана, а-что-такой-город-вообще-существует?) – без задней мысли уточняет он, а я всякий раз злюсь.

В общем-то, не в гимне дело. А в Наташке, которая сходит с ума и тянет нас за собой в мир бредовых фантазий. Не обращая на неё внимания, мы вскакиваем с мест. Кидаем тетрадки и ручки в рюкзаки, толпимся у двери, только бы поскорее выскользнуть из класса. Кэт язвит:

– Нам что, по десять лет? Какой нормальный человек будет вести дневник?

Семенящая рядом Ирка Сонина безостановочно кивает, становясь похожей на китайский болванчик. Ирка во всём соглашается с Кэт. Даже если та заявит: «Земля квадратная», Ирка наверняка ответит: «Я всегда это знала!»

– А что туда писать? Жизнь – боль, меня никто не понимает? – тянет Кэт с раздражением.

Ирка поддакивает и смеется, запрокинув голову. Я молчу. Слова Наташки застревают в ушах, и внезапно мне хочется завести дневник. Разумеется, не бумажный (прошлый век, фу), а виртуальный. Такой, чтобы показать его всему миру, но при этом спрятать среди тысяч – или миллионов – профилей. Пусть он будет всеобщим и только моим. Почему бы не попробовать? Если не понравится – удалю.

Тем же вечером я лежу в кровати с ноутбуком и просматриваю сайты. «Живой журнал» и прочие текстовые блоги давно никому не интересны (даже самим владельцам). Подумывала зарегистрироваться в «Твиттере», но там запрещены сообщения длиннее 280 символов. Вот зачем загонять людей в рамки? Краткость, может, и сестра таланта, но роман не станет лучше, если ужать его до пересказа. Да ну. От «Твиттера» я без сожаления отказываюсь.

А может, создать видео-дневник? Ага, буду делиться впечатлениями о прожитом дне (скучном и однообразном, как и всегда), а редкий зритель заснет лицом в клавиатуре. Плохая затея.

И тут я вспоминаю про красочный «Инстаграм». Яркий, сочный, насыщенный. В нем можно выложить фотографию кружки кофе, написать короткую цитату ни о чем конкретном – и людям это понравится. А можно делиться сокровенным, находить единомышленников, листать красочные профили. Решено, у меня будет фото-блог.

Изображение № 1: Унылое селфи с Машкой Второй.