Живи за двоих

За остаток дня Нэш побывал в нескольких медицинских центрах города, но ни один врач не дал ему хотя бы одного шанса из тысячи, что Энджи сможет получить донорскую почку в ближайшее время.

Вечером Нэш вернулся в клинику к доктору Роджерсу. Тот принял его.

— Дэйв, может ли Анджела получить почку по донорской карточке? Мне объяснили, что если… Если кто-нибудь из добровольных доноров внезапно погибает, его органы могут быть использованы для пересадки.

— Да, Нэш, но и тут существует большая очередь из нуждающихся, — ответил доктор.

— Дэйв, послушай… Есть хоть какая-нибудь возможность для Анджелы, скажем, обойти эту очередь?

— Видишь ли, Нэш… — Доктор Роджерс отвёл взгляд. — Забор и распределение донорских органов строго контролируются. Попытка нарушить очередность — это не просто потеря лицензии, это уголовное преступление… Прости, я не могу…

— Нет-нет, Дэйв, дружище, — перебил его Нэш. — Забудь. Я не имею права требовать от тебя такого. Я просто хотел знать, есть ли шанс.

Нэш невольно сжал кулаки и замолчал.

— Нэш, не теряй надежды. Шанс всегда есть. Если появится донор, органы которого окажутся более подходящими именно Анджеле, есть шанс, что ей достанется почка.

— Знаешь, Дэйв, — не сразу ответил Нэш. — Всё так странно. Чтобы Анджела жила, её донор должен умереть. Я раньше об этом никогда не думал.

— Да, это так. Мы обычно этого не замечаем, Нэш, но смерть способна даровать жизнь…

Машина Нэша остановилась у старой католической церкви. Энджи любила бывать здесь. Сам Нэш не считал себя особенно религиозным человеком, но часто посещал проповеди и мессы вместе с женой и был знаком с настоятелем, отцом Уильямом.

Внутри храма было тихо и прохладно. Вечерняя месса закончилась, прихожан не было. Священник заметил вошедшего мужчину и подошёл.

— Нэш, здравствуй. Ты без Анджелы? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил святой отец.

— Здравствуйте, падре, я… Анджела в больнице. Снова. Я хотел бы поговорить с вами.

— Конечно, пойдём.

Нэш рассказал отцу Уильяму о болезни Анджелы, о невозможности найти донора.

— …Простите, падре, что взваливаю на вас всё это. Просто я никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Впервые в жизни я действительно не знаю, что мне делать. Я знаю, что Господь есть и видит всё, что происходит. Простите меня, падре, что я никогда не был крепок в вере в Него. Но я верю, что Он не оставит Энджи в беде.

— Нэш, сын мой, я буду молить Господа за Энджи. Я бы хотел, чтобы ты знал ещё одну вещь. На всё воля Господа нашего. Но Господь и Спаситель даёт каждому из нас шанс сделать свой выбор. Человек всегда свободен, помни это. Даже если ситуация представляется тебе безнадёжной, шанс на спасение всегда есть. Подумай, что ещё ты можешь сделать для Анджелы. Будь крепок духом. И Господь поможет тебе.

Уже стемнело, когда Нэш наконец вернулся домой. Дома никого не было: Джен была у миссис Эндрюс, матери Анджелы. Бабушка забирала Джен к себе каждые выходные, пекла для неё свой «фирменный» яблочный пирог. Хорошо, что сегодня суббота. Дженнифер и вправду лучше побыть у бабушки.

Поднявшись на второй этаж, Нэш хотел было по привычке включить свет в спальне, но передумал. Без Энджи и Джен дома было очень тихо и тоскливо. Нэш снял пиджак и кинул его куда-то мимо стула. Потом подошёл к кровати и сел. Тишину нарушало лишь тиканье часов. Тиканье бессмысленных часов, бессмысленных минут.

К чему всё, если Энджи не станет? Сколько он помнит себя, Энджи привносила смысл в его жизнь. Она родила для него дочь — самую лучшую девочку на свете! К чему всё, если Энджи не станет?!

За окном начался дождь. Тяжёлые капли гулко ударялись о крышу и карниз, вначале по одной, затем всё чаще.

Мужчина лёг на пустую постель. Через окно в комнату проникал слабый свет уличных фонарей, растекавшийся по оконному стеклу вместе с каплями дождя. Нэш отвернулся.

На тумбочке стояла фотография, сделанная много лет назад, где они втроём. Нэш взял фото в руки. На нём Энджи и Джен такие счастливые. «Только ради их улыбок и стоит жить», — подумал Нэш.

Он не заметил, как уснул. Сказалась усталость последних дней.