Живи!

— Что?! — кричит несчастный Влад литератору. — Ну что тебе… вам… надо?!

Пончиков останавливается, внимательно разглядывая Влада Роста с ног до головы. Неведомо откуда берущиеся вóроны всё взлетают и взлетают у него за спиной. Владу кажется, что вóроны вылетают из растерзанной спины демона, в которой есть проход в иную реальность. Подошвы литераторских сапог висят в трех сантиметрах над землей. Это пугает сильнее всего.

— Господин Пончиков, отпустите меня, пожалуйста… — жалобно просит Влад. — Ну зачем я вам?

Савелий молча поднимает правую руку и тычет пальцем во Влада. Влад, ожидавший, что из пальца вырвется молния, зажмуривается и мысленно считает до ста в надежде, что, открыв глаза, уже не увидит чокнутого русского. Но Пончиков никуда не девается.

— Влад Рост! — грозно произносит литератор. — Ты, я слышал, собираешься стать писателем?

— Н-ну да… — бормочет Влад.

— А знаешь ли ты, с какими тяготами сопряжена эта профессия?

— Н-ну…

— Ты, Влад, думаешь: вот стану писателем, заработаю, описывая то, что хочу, уйму денег, уеду в столицу. Но неужели ты, Влад Рост, думаешь, что писатель, пишущий для себя, может стать знаменитым? Нет! Ни одна редакция не примет его опусы! Дорогой мой Рост! Писать следует для массы, писать надо так, чтобы читатель, а не ты, захлебывался слюной от восторга. Ты знаешь, что нужно массе?

— Н-нет…

— Секс! Мат, … твою мать! Насилие!! — При этих словах у Пончикова из уголка рта до подбородка протягивается красная строчка — кровь. — А ты что пишешь? Роман, посвященный родному краю, роман о любви! Смех и грех! Что в твоем крае есть интересного, Влад Рост? Мороз под двадцать градусов зимой, хилая зеленая травка летом, футбол с оборванцами в грязи у вонючего коровника? Этот Кропаль, который гоняет тебя в хвост и гриву? Да кому они нужны, Влад Рост?! Кому сдались твои Кашины Холмы? Кому интересна любовь, вечная любовь между двумя подростками, если взрослые знают, что любви у подростков не бывает — всего лишь всплеск гормонов!

— Я… — мямлит Влад. В тираде Пончикова ему чудится фальшь, но он слишком напуган, чтобы спорить.

— Жалкая ты личность, Влад Рост, — грустно заключает Пончиков. — Ладно, так уж и быть, помогу тебе, — с пафосом произносит он. — Слушай и запоминай: чтобы стать знаменитым писателем и творить при этом, не ориентируясь на массы, прежде всего надо прочувствовать…

— Что… прочувствовать?

— Жизнь и смерть, Влад Рост. Вот что надо прочувствовать.

И тут Влад проснулся — проснулся сразу, как выключателем щелкнул. Судорожно дернувшись, перевернулся на бок, заглянул в окно: за исписанным морозными узорами стеклом густела вязкая, как желе, темнота. Ее слегка рассеивал одинокий фонарь. Мальчишка перевел взгляд на стену и посмотрел на ходики: половина шестого. Влад тяжело вздохнул и встал.

Двигаясь почти бесшумно, он ловко проник в комнату отца. Здесь царил сумрак, и пахло перегаром; отец спал на софе, отвернувшись к стене. Его кошелек лежал в серванте, в том его отделении, где полагается находиться спиртному — то есть в баре. Влад на цыпочках прокрался к бару и решительно потянул за ручку: дверца со слабым скрипом отворилась. Влад тут же увидел тугой кожаный кошелек и схватил его. Поборов дрожащими пальцами неподатливую застежку, вытащил из отделения для купюр сотню и поспешно сунул кошелек на место. Отец закряхтел, переворачиваясь на спину. Влад замер, сердце его билось как у трусливого тушканчика. Но отец, перевернувшись, захрапел громче. Влад, сжимая в потном кулаке заветную бумажку, попятился к двери.

— Влад! — вдруг позвал отец.

Мальчишка замер посреди комнаты. Он только-только собирался бесшумно выскользнуть за порог, как… Пот стекал с Влада полноводными ручьями.

— Да, папа… — пролепетал он.

— Ты что в моей комнате делал?

— Ну, так…

— Что?

— Ну… просто ходил, думал.

— О чем это ты думал?

— О маме! — удачно соврал Влад. — Ну… как она там, увижу я ее… там…

— Ладно уж… — пробормотал отец, укладываясь поудобнее. — Иди спать, думальщик… а о матери и вспоминать забудь… не увидишь ты ее никогда. Только на фотографиях.

— Заткнитесь! — заорала Марийка из своей комнаты. — Дайте поспать, мне вставать скоро!