Живое море

В начале ноября неистовый мистраль запер «Калипсо» в старой гавани Марселя; скорость ветра превышала 30 метров в секунду.

Как раз в эти дни два веселых молодых крепыша —

Жан-Пьер Сервенти и Раймон Кьензи — пришли к нам на борт и попросили взять их подводными пловцами. Они только что демобилизовались из военно-морских сил… — Сожалею, — ответил я, — но мы не можем вас нанять, у нас нет денег.

— Ничего, капитан, это не страшно, — сказал Сервенти. — Мы еще не истратили выходное пособие. Поработаем месяц у вас без жалованья, потом подыщем себе работу на берегу.

Я был только рад принять опытных водолазов, которые пришли в такую пору, когда у наших добровольцев-студентов кончились каникулы, а почти все деньги шли на строительство базы Порт-Калипсо. Как только поднялся ветер, мы пошли к острову, захватив с собой наших новых помощников. А добравшись до Гран-Конглуэ, обнаружили, что швартовую бочку снесло на пятьсот ярдов к востоку. Без этой бочки мы не могли ничего сделать ни на берегу, ни под водой. Что за сила могла сдвинуть с места такую махину? Надо нырнуть и проверить, в чем дело.

Новым подводным пловцам не терпелось доказать свое умение, и я отправил их на катере вместе с Фалько. Мы с Саутом, не решаясь стать на якорь, держались на «Калипсо» по соседству с бочкой. Пробыв под водой полчаса, Сервенти и Кьензи поднялись и доложили, что показала разведка. Пройдя вдоль якорной цепи до дна, они обнаружили, что ее заклинило в трещине. Под напором шторма лопнуло одно звено, и половина цепи, соединенная с якорем, легла на дно, а вторую половину бочка тащила за собой, пока она не зацепилась. Друзья считали, что теперь цепь держится крепко, не сорвется. Мы пошли обратно в Марсель. За обедом обсуждали, как решить задачу, и частенько вспоминали «Леонора Фреснеля» с его могучей лебедкой.

— Я хорошенько рассмотрел конец цепи, — сказал Сервенти. — Он оставил глубокий след в иле на пути к камням. Мы легко найдем оторванный конец с лопнувшим звеном.

— Там трудно работать, — возразил я, — глубоко, футов двести — двести тридцать.

— Так точно, капитан, — ответил Сервенти. — Но мы можем работать поочередно. Три или четыре человека, каждый ставит указательный буек, прежде чем выходить. Я предлагаю пробковый поплавок, леску и грузило. Кончились силы — ставь буек и выходи. Следующий спустится вдоль лески и пойдет по следу дальше. Уверен, за два-три погружения мы легко найдем якорь.

Что ж, неплохо придумано.

— Ладно, — ответил я. — Если завтра погода позволит, мы попробуем.

— Я пойду первым, — сказал Сервенти.

Вечером мы приготовили несколько указательных буйков по его рецепту. На следующий день, 6 ноября, погода была сносной, и «Калипсо» пошла к Гран-Кснглуэ. Саут был выходной, людей на борту не хватало, и я решил рискнуть — стать на якорь между Гран-Конглуэ и Рью. Вся команда насчитывала одиннадцать человек, из них большинство будет занято подводным поиском, маневрировать просто некому.

Я спустился в катер вместе с Ро, Фалько и новыми ребятами, которые за несколько дней успели стать полноправными членами нашей группы. Возле швартовой бочки Сервенти взял трехбаллонный акваланг, надел на руку часы и глубиномер, укрепил на поясе указательный буек.

— Не забудь, — напомнил я ему, — не больше десяти минут. Устанешь раньше — ставь буек и выходи. На глубине десяти футов — декомпрессия, три минуты.

— Есть, капитан, — ответил Сервенти.

Загубник на место — и пошел в воду. Мелькнули и скрылись ласты; он погружался вдоль якорной цели. Мистраль еще не совсем унялся, и море было изрыто волками. Я стоял на носу, следя за пузырьками. Фалько — его очередь была следующей — проверил акваланг и стал рядом со мной. Мы всегда следим особенно внимательно, когда море беспокойно и грозит стереть единственный признак, по которому можно судить о положении работающего под водой пловца.

Отойдя от бочки ярдов на триста, мы начали сомневаться, не обманывают ли нас пузырьки? Крикнув сидевшему на руле Ро, чтобы он тоже смотрел, я взглянул на часы. Уже восемь минут прошло. Курс прежний, а где же ровная цепочка пузырьков? На десятой минуте у меня пересохло во рту. Еще через полминуты мне пришлось напрячь все силы, чтобы не поддаться панике. Честное слово, случилась беда! Десять минут… Я распорядился:

— Фалько, ты сам все понимаешь. Пошевеливайся, если хочешь поднять его живым.

Фалько, не говоря ни слова, ушел под веду.

Опыт подсказывал мне: нам не спасти Сервенти. Слишком глубоко он работал. Пока еще мы его найдем… Я прогнал страшные картины, которые теснились в моем мозгу; дальше я действовал автоматически.

— Ро! Пока Фалько ищет, идем скорей на «Калипсо», нужны еще люди.

Боцман примчал катер к судну, и я еще снизу крикнул Иву Жиро и Жаку Эрто, чтобы они поскорее приготовились.

Пока они надевали акваланги, я взбежал на мостик. Там меня встретила побледневшая Симона.

— Только подумай, — воскликнула она, — якорь сорвался, и нас понесло на скалы. Я подоспела сюда как раз вовремя, велела пустить машину и развернуться носом против ветра.