Живое слово мудрости духовной

Когда я осталась у него ночевать, в моем рюкзаке лежала пластиковая бутылочка с мыльными пузырями. Помню, перед тем как встретиться с ним тем вечером, я долго сидела на скамейке в метро, обхватив голову руками. И внутренне молила Бога подсказать мне, как поступить. Какой подсказки я требовала? Не прелюбы сотвори. Я знала это. И все-таки я не понимала, искренне не понимала — что плохого я собираюсь совершить? Напротив. По логике вещей все правильно, все верно. Я люблю этого человека и хочу познать его сущность до конца. Полностью раствориться в нем. Только я не отдавала себе отчета в том, что Бог может этого и не хотеть. Что если я изначально понимала, что брак маловероятен, — значит, нет на это воли Божией. Это я поняла уже позже, а в тот вечер…

Мне было что терять. Оставаться до 25 лет девственницей и отдать свою чистоту человеку, который не смог этого даже оценить… Он так прямо и сказал мне: «Что ты волнуешься? Вот мне все равно, был ли кто-то у моей девушки до меня, главное, что сейчас она со мной…» Это реалии сегодняшнего дня. Но, повторюсь, это был мой личный выбор, и я в самом деле не понимала, что плохого совершаю.

На следующий день в полной мере испытала на себе последствия греха. И поняла, — дело не в том, как этот поступок оцениваешь ты сам. Это вопрос веры и доверия Богу и Его заповедям. И заповеди существуют не для того, чтобы Бог автоматически наказывал человека за их преступление. Наоборот, преступая заповеди, человек наказывает сам себя. Сам себя уничтожает. Чувство было такое, что моя душа раскололась на множество осколков. Меня преследовала невыносимая внутренняя боль, порой переходящая в физическую. В храме, где до этого я спокойно и радостно выстаивала длинные богослужения, уже спустя несколько минут у меня начинала кружиться голова, несколько раз я чуть было не потеряла сознание. То и дело приходилось присаживаться на скамеечку, к бабушкам. Слезы текли из глаз весь день, почти не переставая.

Тогда же Сергей сказал мне, что он меня не любит. И что не хочет нести за меня какую-либо ответственность. К душевным страданиям добавились вполне ощутимые материальные. На новом месте работы внезапно мне оставили смены только на выходных. Ко всему прочему нужно было срочно подыскивать жилье, поскольку знакомые, в квартире которых я жила, возвращались из летнего отпуска. Я понимала, что в этой ситуации только Господь может помочь мне, но я, разбитая донельзя грехом, впала в такое состояние, что не могла уже ни молиться, ни ощущать прежнего Его благодатного присутствия. И только, как взывает Псалмопевец, из глубин души кричала: «Господи, Господи, услышь глас мой!»

Тогда я впервые задумалась: а что чувствует Он, когда нас поражает грех? Неужели Он остается безучастным и только свысока спокойно взирает на то, как Его творение корчится от боли? Мой личный опыт говорит, что нет, ни в коем случае. Несмотря на то, что я, как уже оговорилась, впала в состояние полнейшего окамененного нечувствия, Господь стал столь ясно проявлять Свою благость и заботу обо мне, грешной, как будто на моем примере подтверждал Свои слова: «Не оставлю тебя, и не покину тебя». Как жила я все это время, как проходили мои дни — помню очень смутно. Действовала скорее автоматически. Помню, было все равно, что со мной будет. Преследовали мысли о смерти. И некто был готов услужливо их материализовать. Однажды переходила улицу и буквально в миллиметре резко затормозила машина. И снова Господь спас. Я же просто тупо пошла дальше.

А потом… Чудесным образом нашли0сь и жилье, и работа. И когда я говорю «чудесным образом», то совершенно не преувеличиваю. Квартиру в Петербурге я искала три месяца. Время выдалось самое горячее: лето и начало осени. Пыталась подыскать что-то и через друзей, и через агентства, пока же жила у почти незнакомых людей, которые отправились на море в летний отпуск. Когда они вернулись, результатом моих поисков по-прежнему оставался ноль. Они предложили пожить еще месяц и заблаговременно попросили оплату.

Тем вечером я несколько часов простояла в длиннющей очереди в женском монастыре. В Петербург привезли мощи Марии Магдалины и частицы Животворящего Креста Господня. Место моей новой работы находилось буквально в двух шагах от монастыря. Когда я возвращалась домой, было уже за полночь. В квартире горел свет. На столе стояло спиртное, молодые хозяева спать не ложились, дожидались меня и горели желанием поговорить. Впрочем, разговор был краток: «Забирай иконы и убирайся!» Естественно, о возврате денег и речи быть не могло. Нет, они не выгнали меня той же ночью на улицу. Дали срок — за сутки найти себе жилье. На следующий день я обзвонила всех, кто так или иначе мог помочь с жильем, но безрезультатно. Переступив через себя, позвонила Сергею. Он посочувствовал, но ничем не мог помочь. И когда я уже была на краю отчаяния, раздался телефонный звонок… Это было чудо.