Живое слово мудрости духовной

Я вам хочу рассказать историю из своей жизни. Наверное, не очень счастливую, но во многом типичную и многому меня научившую, прежде всего в духовном плане. А главное — позволившую еще лучше понять всю глубину Божественной Любви и Его заботы, Его поразительного всепрощения при всей нашей приверженности страстям и порой полнейшем окамененном нечувствии.

Случилось все минувшим летом. Тогда в моей жизни произошел коренной перелом. Из небольшого провинциального городка я переехала в Санкт-Петербург. События развивались стремительно. В мае я впервые попала в северную столицу на курсы повышения квалификации, а в июне уже уходила с предыдущего места работы. Не было и мысли о том, что что-то я делаю неправильно. Напротив, все складывалось настолько гладко и удачно, что я не сомневалась в Его Промысле. А еще… Я с первого мгновения полюбила Петербург. Мне показалось, что никогда раньше я не жила настолько полной жизнью, как в этом городе. Что никогда раньше я так не чувствовала земли под ногами, что нигде раньше я не видела такого неба. Впрочем, нет. Такое небо и такие облака я видела только в одном месте — на Соловецких островах. И вот — в Петербурге. И еще никогда в жизни я так не молилась и не была так счастлива.

В таком состоянии безудержной эйфории нельзя не влюбиться в окружающий мир. В эту серую булыжную мостовую, в эту иссиня-черную поверхность Невы, в эти парусники и мачты, в эти… глаза…

Мы познакомились с Сергеем на третий день моего пребывания в Питере. Мы гуляли с ним по набережной, по узеньким мостам и широким проспектам. Он шутил без устали, а я смеялась не умолкая. И только когда возвращалась в гостиницу, замечала, что у меня болят ноги от пройденных километров. Но на следующий день летела к нему как на крыльях. Три дня сказки. Мне нужно было возвращаться. Мы договорились, что в июне я возьму отпуск и приеду сюда снова. И это время пролетело незаметно. Звонки, SMS-сообщения, долгие просиживания в чатах… О своей воцерковленности я рассказывала ему постепенно. Он был не против. Вскоре его пригласили быть крестным, и я в силу возможностей давала ему наставления, как правильно вести себя в момент совершения Таинства и что предстоит делать потом. Мой духовный отец молился за меня и благословил на переезд в чужой город.

А когда я приехала, немного решила дать себе отдохнуть и приступать к поискам работы. Близился Сережин день рождения. В этот день он должен был официально представить меня своим родителям. «Я познакомлю тебя со своей мамой, и она будет просто счастлива», — улыбался он. Но все оказалось совсем не так. На следующий день мы не встретились. И через день тоже. А потом был довольно странный разговор. О любви, о доверии и об ответственности. Вернее, обо всем этом, только с приставкой не-. И еще о том, что некоторые провинциальные девушки имеют виды не столько на столичных парней, сколько на их квартиры и возможность таким образом устроиться в городе…

Он не обвинял меня напрямую, но намеки были ясны. Только когда Сергей мне это говорил, было чувство, что выполняет он тяжелую повинность. Что не свои слова произносит. И в глаза посмотреть не решается. В тот день мы решили прекратить отношения. Наш разговор я помню как во сне. Отчетливо запомнилось только то, что чувство было двойственное. С одной стороны, казалось, что это какая-то странная, непоправимая ошибка, а с другой — присутствовала полнейшая апатия. И когда он попросил сказать что-нибудь ему на прощание, я привстала на цыпочки и тихо пропела ему на ухо: «Благослови, душе моя Господа, благословен еси, Господи…»

А на следующий день я не встала с постели. И на следующий день тоже. Сил не оставалось. Аппетита не было. И лишь на третий день я сделала над собой усилие, чтобы дойти до ближайшего храма. Подворье Валаамского монастыря располагалось в пяти минутах ходьбы от дома, где я жила. Сергий Валаамский — небесный покровитель Сережки. Я молилась о нем. Но не просила вернуть его.

Тем не менее через день он позвонил. И все началось заново. Только теперь уже все было по-другому. Как? Не могу объяснить. Я знала, что многое он мне недоговаривает. Что ведет двойную игру. Что родителям он сказал, что порвал отношения со мной, между тем наши встречи продолжались. И все потому, что я дико не хотела его терять. Хотя признавала, что это неизбежно. Я не хотела упускать напрасно ни единой минуты, проведенной с ним. А в свободное время не расставалась с томиком творений Ивана Ильина. Помню, как на меня повлияли его размышления. «Мыльный пузырь». О том, что есть в жизни незабываемо-прекрасные мгновения, как перламутрово-радужная оболочка мыльного пузыря. Мгновения очень короткие, но которые делают каждую секунду нашей жизни неповторимой. Я делилась с Сережкой своими открытиями, и он тоже заинтересовался этой, как он ее назвал, «теорией мыльного пузыря».