Живой Лес

- Ой, ай, ой! — закричала я. — Не надо! — добавила для приличия, чтобы не выглядеть слишком доступной.

Но он не слушал... (И правильно делал!) Однако от охватившего меня страха я все равно толкнула его... Ситуация вышла из-под контроля и мурашки, марширующие по моей коже, заставляли меня неприлично выгибаться. Ратмир отстранился, посмотрел в мое лицо с искривленной улыбкой:

- Ты родишь мне наследника, Алёна! — выкрикнул он, резко подтягивая меня к себе. Что-то томительно сжалось в животе от этих слов, заиграло сладкими переливами внутри. Я широко распахнула глаза, замечая, как моя грудь часто вздымается, а кулаки судорожно сжали простыню. — Но не сейчас... Сейчас нельзя...

С моих губ сорвался разочарованный вздох -  я уже судорожно хотела... желала повторить тот опыт, который мне не казался отнюдь не безоблачным. Наверное, я вконец растеряла ум, раз после произошедшего у дерева решила снова наступить на те же грабли. Но... гори оно синим пламенем, мне было уже не важно. Дурман в голове растворил болезненный опыт, обещая вожделенную награду. Я схватила за мужскую рубашку и сильно потянула на себя.

Однако Ратмир не поддался, до меня долетел лишь тихий смех. Он сместился еще ниже, устроившись на коленях возле кровати. И что он там забыл? Медленно снял с меня дутые панталоны с кружевом — мой последний щит, напоминающий о том, что положено иметь при себе приличным девицам. Сам раздеваться не стал. Бросил последний, напряженно-предвкушающий взгляд мне в лицо и, не найдя на нем признаков разума, очевидно испарившегося, резко опустился вниз.

А дальше... дальше стало происходить то, что я  никогда не смогу рассказать даже Джит. Да что там, я и себе не могу признаться, что это случилось со мной. Я хотела вывернуться, шокированная бесстыдством происходящего, но Ратмир не дал, прочно удерживая мою пятую точку на краю своей кровати и зарываясь лицом внизу. Я не могла сопротивляться, судорожно вцепившись в белую ткань и делая рваные вдохи. Похоже, пала последняя граница моей благоразумности — пронеслось на закоулках сознания. Его рот, его язык... я чувствовала так остро, что хотелось одновременно оттолкнуть от невыносимой остроты ощущения и притянуть как можно ближе. Я сдержала крик, закусив губу до боли и выворачиваясь, выгибая тело, откинула голову назад. Волосы спутались и разметались по кровати, прилипли к влажному лбу, к губам, мне было все равно...

Откуда-то изнутри накатывала волна безумного притяжения, желания слиться, быть захваченной и смятой этим движением... Казалось, все внутри меня завибрировало, опускаясь вниз, переполнившись ощущениями. Я вздрогнула и вскрикнула от острого, почти до боли, сотрясения, рефлекторно сжимая ноги и скребя ногтями по кровати. Океан блаженства все-таки добрался до меня, затопив с головой как барахтающуюся в бескрайних волнах мышь, мокрую и совершенно потерявшую ориентиры. Оказывается, книги не врали…

  Когда я отдышалась, Ратмир, наконец, поднял голову, скользя губами до пупка. Уложил меня на кровать, поправил сорочку и набросил легкое одеяло.

- А как же... ты... — вертелся у меня на языке вопрос.

- Потом. Нельзя... — выдохнул он, зарываясь лицом в мои волосы. — Спи, Алёнушка, достаточно сказок на сегодня.

Я и уснула, свернувшись калачиком на его груди, покачиваясь во сне на волнах неизвестно откуда взявшегося спокойствия.

А с утра меня разбудил радостный возглас. Я сонно приоткрыла левый глаз, втягивая носом воздух с незнакомым легким ароматом.

- Ты только посмотри, Алёна! Зацвело! — Ратмир стоял около окна со счастливой улыбкой. — Зацвело!!! Наконец! Все меняется!

Я подскочила с кровати и бросилась к нему, робко выглядывая в окно. От неожиданности ахнула, так и оставшись стоять с разинутым, как у простушки, ртом. Все пространство вокруг дома было усыпано, увито, буквально захвачено теснившими друг друга бутонами и раскрывающимися цветами, крупными, чем-то напоминающими лилии, белых, нежно-желтых и розовых оттенков. Разбитый вокруг дома сад превратился в благоухающий цветочный ковер, словно и не было вчера аккуратно подстриженного низкого газона. И даже на деревьях откуда-то появились лианы с наливающимися бутонами.

- Что это? — не поняла я, вдыхая невероятный свежий запах. Пыльца незримо парила в воздухе. — Откуда все эти цветы?

-  Это ты, Алёна! Это ты, девочка моя! — кажется, у муженька случился приступ утреннего помешательства.

- Что я? — снова не врубилась я.

- Это ты! Твое влияние! Лес проникнут тобой, оживлен! За все это время он ни разу так не цвел! — никак не скрывал радости Ратмир и даже поцеловал мою сонную физиономию. — Произошла перестройка тебя и леса, взаимное проникновение!