Живой Лес

В недоумении я еще раз присмотрелась и повертела животное под разными углами, пока квакша недовольно открывала рот. На ярком свету даже на спине можно было различить ровный ячеистый узор. Получалось невозможное. Лягушка медленно, но уверенно приобрела черты ящерицы. Да и отросток хвоста у нее имелся... Могло ли быть, чтобы в этом лесу каким-то образом сохранились архаические переходные виды? Звенья, которые связывают непохожих животных? Все ученые с ног сбились в их поисках... Было бы здорово прочитать доклад по поводу обнаружения новых организмов! В предвкушении я потерла руки, слыша в голове овации, доставшиеся мне как первопроходцу.

Я представила, как стою на кафедре перед светом научного сообщества Изыскария и зачитываю сенсационные факты о неожиданных открытиях. Чопорные профессора недоверчиво перебирают путанные седые бороды, по залу несутся удивленные возгласы, выстраивается каскад рук от желающих задать вопросы, а газеты строчат шокирующие новости с моим именем... Я мечтательно вздохнула, решив претворить фантазию в жизнь. Перестав мучить лягушек, я отпустила их обратно и отправилась записывать наблюдения в блокнот.

Возмездие разразилось внезапно, когда, как казалось, в поместье наступил полный штиль. Остаток дня я провела в исследованиях. На полднике Мэри не раз озабоченно вопрошала, куда подевался посыльный. Я косила глаза и пожимала плечами, тонкий голос совести навязчиво пищал в ушах, подсказывая о поступке, способном погубить репутацию порядочной девицы, а кроме всего никакой вареник в горло не лез при воспоминании о голодном посыльном. В душе же я ликовала, ощущая себя придворным интриганом. Ликование мое продлилось не так долго, как хотелось бы. Ночь и следующее утро прошли без происшествий, это окончательно успокоило меня и убедило, что история с кортежем замялась и в ближайшее время мне ничего не грозит. Днем я сидела в своей комнате, сосредоточенно записывая личные наблюдения по поводу травянистых растений данной местности. Я настолько увлеклась своими записями, что даже удивиться не успела, когда дверь моей комнаты без предупреждения распахнулась и на пороге возник Ратмир.

Как в замедленном сне, я оторвалась от письма, все еще находясь в своих мыслях, и посмотрела в сторону незваного гостя. Едва не пропустив его приход мимо ушей, я уже хотела продолжить писать дальше, как что-то заставило меня насторожиться и взглянуть на хозяина внимательней. Первой до сознания дошла мысль о нарушении субординации в общении с благородной девицей. Не было таких правил, по которым жениху дозволялось вваливаться в мою комнату без стука. Я успела открыть рот, чтобы высказать эту мысль, как замерла, потому что до сознания, наконец, дошел неоспоримый факт — лицо жениха было перекошено от ярости и не предвещало ничего хорошего. И, более того, сулило вполне неблагоприятные последствия.

Я быстро захлопнула тетрадь и вскочила из-за стола, готовясь к самообороне. До меня, все еще витающей в научных терминах, которые могли бы лучше описать сложные соцветия местных трав, дошло не сразу, по какому поводу может так осерчать жених. Некоторое время я так и стояла, глядя на его перекошенный сжатый рот, горящие ненавистью глаза, ходящие желваки и стиснутые до белых костяшек кулаки (а также слушала прерывистое дыхание, разве что пар из ноздрей не вырывался). Проняло его основательно!

В другой ситуации я бы обрадовалась, но никак не один на один с пышущим гневом мужчиной. Я видела Ратмира под влиянием разных эмоций: строгим и отстраненным, насмешливым и провокационным, подавляющим и руководящим, и даже совершенно равнодушным. Но такой ярый эмоциональный отпечаток на его довольно привлекательном лице наблюдался впервые. Типаж прекрасно бы подошел для барельефов со сражающимися за независимость воинами… Первая мысль, родившаяся в голове, — бежать, и очень далеко. Но вторая поспорила, что для забега места недостаточно, разве что в окно прыгать, прямиком в колючие розовые кусты.

Казалось, что минула вечность, хотя, скорее всего, прошло не больше половины минуты. Сжатые в напряжении губы, наконец, процедили, бросая в меня слова, словно снаряды:

- По какому праву... — он почему-то осекся, еще раз всматриваясь в меня. Вообще-то, этот вопрос должна была задать я, когда он бесцеремонно зашел в комнату. А вдруг я тут платье надеваю или еще что...

В момент я осознала, что на этот раз угроза, исходящая от жениха, самая что ни есть реальная. Это не предупреждение, не наставление и не демонстрация силы. Передо мной стоял разъяренный зверь, готовый броситься в атаку. Ратмир, между тем, пошевелил губами, силясь подобрать слова, и тихо выругался. Взгляд его вдруг стал более сосредоточенным, он осмотрел меня с головы до ног с некоторым презрением и вымолвил:

- Говоришь, я жесток? Так, что даже пленники у меня кричат в подвале?