Живой проект

Нельзя сказать, что переезд в этот край был продиктован экономией, хотя смета Александра оказалась более пухлой, чем ожидал профессор. Выбирая новый дом, он хотел быть как можно дальше от любой станции или офиса LPI. Однажды вечером выведя на стену карту, он попросил Липу подсветить все представительства корпорации и представшая перед глазами иллюминация вызвала лишь кислую улыбку. Так или иначе, но от LPI было сложно удалиться, особенно в центрах цивилизации и комфорта. Тогда профессор решил, что поселится в месте, о котором цивилизация предпочитает не думать, а от комфорта где остался лишь пепел до середины окон первого этажа. Весь город был словно утоплен и прошедшие годы не смогли смыть следов миновавшей трагедии. Но люди продолжали здесь жить. Те, что остались. И те из них, что при этом остались живы. И те из оставшихся в живых, кого не доконал голод и многолетняя, пугающая, незнакомая им зима.

Заседание Объединенной лиги по защите прав человека было назначено на первое июня, а до этого срока еще многое нужно было успеть. Федор Иванович по-человечески поражался работоспособности Александра, за считанные месяцы подготовившего детальный план действий и запустившего его. У живого проекта был доступ к счету, на который ученый еще в Палермо перевел средства на «мелкие расходы».

Федор Иванович обходил дом, как раз осматривал кабинет, когда на периферии зрения появился сигнал, а уведомитель легонько защекотал шею. Повернувшись к ближайшей стене, он ответил на вызов. Появившегося на поверхности стены мужчину он не узнал и настороженно поздоровался:

— Чем могу быть полезен?

Голос собеседника также показался ему незнакомым.

— Федор Иванович, я хотел бы с вами встретиться. Лично.

Ученому понадобилось время, чтобы проассоциировать обозначенное в контакте имя с нынешним президентом LPI. Он спокойно поинтересовался:

— С какой целью, Михаил?

— Мне хотелось бы понять, что движет вами в деятельности, направленной против корпорации, которой вы посвятили большую часть своей жизни. Я знаю, что вы готовы оказать финансовую поддержку живому проекту Александру и должен решить, будет ли ваша совместная деятельность бесплатной рекламной компанией, по сути — черным пиаром, или же мне стоит побеспокоиться заранее и списать этот проект.

Федор Иванович почувствовал слабость в ногах и присел в кресло напротив рабочего стола.

— Хорошо, Михаил, я готов встретиться.

— Давайте увидимся до первого июня. Я переключу вас на секретаря, и вы сможете подобрать подходящее для нас обоих время и место.

Федор Иванович располагал временем не в пример свободнее, чем звонивший ему человек. Он договорился, что сам подъедет в Москву на следующей неделе, вариантов было не особо много. Когда встреча была назначена и стена опустела, стук сердца тяжело отдавался в груди и висках. Он почувствовал себя старым и разваливающимся, тело казалось чужим. Никогда ранее ученый не мог предположить, что одно предложение, произнесенное спокойным тоном, может так напугать его. Что страх ему в принципе свойственен.

* * *

Михаил вздрогнул во сне и открыл глаза. Не приснилось: звонок повторился. Скосив взгляд, он увидел время: двадцать минут шестого. В ухе послышался не менее сонный голос ночного охранника:

— Михаил Юрьевич, к вам Петр Кудасов.

— Не слышал, чтобы у меня менялся состав охраны, — пробормотал Михаил.

— У Василенко воспаление легких, я за него. Пустить, да? — уже догадался звонящий.

— Да.

Спустившись вниз, Михаил зябко поежился и поискал сигареты: сначала руками по предполагаемым карманам, потом глазами по холлу. Встретив раннего гостя у входной двери, он смерил его взглядом и прошлепал голыми ступнями на кухню.

Петр был в официальном костюме, хотя надевал их только в случаях крайней необходимости. Такой случай был вчера — собрание акционеров. Судя по тому, что он все еще не переоделся, Михаил сделал вывод, что домой Петр не заезжал.

— Кофе будешь? — спросил хозяин, доставая из тумбы непочатый блок сигарет.

Посмотрев в недра набитой подобными блоками тумбочки, Петр осуждающе покачал головой.

— Если ты не собираешься…  — начал Михаил, закуривая.

— Я молчу, — отрезал Петр, выводя на столешницу перед другом новости, которыми спешил поделиться.

Михаил тут же начал внимательное ознакомление: в такую рань Петр с ерундой бы не заявился. Гость же обернулся к кофеварке. Риторический вопрос: «кофе будешь?» значил не что иное, как: «если хочешь кофе, сделай его сам». Для понимания этого совсем не обязательно было знать Михаила со школы.

— В среду у меня встреча с Высоцким, — сказал глава LPI через десять минут, ознакомившись с собранными для него статьями.

— Не думаю, что это его работа.

— Живой проект?

— Наверняка. Уверен, в ближайшие месяцы плотность увеличится. Высоцкий первого июня выступает с докладом в Лиге, а потом у нас в Совете федерации. Если они подкрепят это все живыми выступлениями, забастовками…

— Петь, какие забастовки? Мне тебе прописные истины в пять утра объяснять?