Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,

И назовёт меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгус, и друг степей калмык.

Александр Пушкин

(Строки, выбитые на пьедестале памятника поэту)

Неувядаемый венец

Как весело было писать юному Пушкину эти озорные и дерзкие строчки!

…Что истукан мой увенчает
Потомство лавровым венцом.

Речь в них – о весьма плодовитом и столь же бесталанном графе Дмитрии Хвостове, жаждущем великой посмертной славы и ставшем при жизни притчей во языцех. А уж как хохотали современники над нелепостями, которыми изобиловали его высокопарные оды, – Пушкин, смеясь, величал графа «отцом зубастых голубей»!

Юношеская дерзость обратилась неожиданным пророчеством – памятник самому Пушкину, творение скульптора Опекушина, вернее, его пьедестал, действительно увенчан лавровым венцом!

Именно с этого незабываемого дня – 6 июня 1880 года – когда в Москве на Тверском бульваре, близ Страстного монастыря был воздвигнут памятник Пушкину, берёт свое начало традиция отмечать день рождения русского гения!

Немного предыстории. Идея создания памятника поэту принадлежит выпускникам прославленного Царскосельского лицея. И первоначально задумывалось установить его в Царском Селе: близился полувековой юбилей Лицея. Где же, как не здесь, и стоять памятнику самому знаменитому лицеисту?!

Имя принца Петра Ольденбургского, к слову, имевшего счастье дважды встречаться с Пушкиным, навеки соединено с историей создания славного монумента. Именно к нему, попечителю Императорского Александровского лицея, – к тому времени Лицей из Царского Села был переведён в Петербург и переименован, – обращают свои надежды выпускники-лицеисты. Пётр Георгиевич лично передал их прошение Александру II, ведь с монархом его связывали тёплые дружеские отношения, возникшие ещё с юных лет.

И когда на царский стол легло прошение от бывших лицеистов с просьбой установить памятник Пушкину, на нём появится резолюция монарха: «Согласен, и памятник поставить в Царском Селе, в бывшем Лицейском саду».

История распорядилась по-своему: памятник поэту в Царском Селе был сооружён много позже, и видеть его Александру II не довелось. Но зато императору предстояло стать августейшим «крёстным» московского монумента, – его высочайшим указом создан Комитет по сооружению памятника Пушкину! А председателем был утвержден принц Пётр Ольденбургский, внук императора Павла I, истинный почитатель русского гения.

Почти одновременно, в 1860 году, была объявлена и первая подписка по сбору средств на сооружение памятника любимцу всей России. Но собранных тогда тридцати тысяч рублей было явно недостаточно.

В 1870-м академик Яков Карлович Грот, бывший лицеист и поклонник поэта, стал инициатором новой подписки: рубли и полушки стекаются со всей России. На памятник Пушкину жертвуют все: купцы, чиновники, крестьяне, августейшая чета, дьячки, гимназисты, горничные, великие князья и княгини, офицеры, студенты… Во всенародной «копилке» более ста шестидесяти тысяч рублей – огромные по тем временам деньги, коих, увы, так не хватало при жизни поэту.

В чреде государственных дел Александр II не забывал следить за ходом дел учреждённого им комитета. Известна служебная записка его председателя принца Петра Ольденбургского (1876): «Государь император… в 18-й день сего декабря Всемилостивейше повелеть изволил, чтобы модель академика Опекушина была поставлена для предварительного личного обозрения оной Его Величеством в Белой зале Зимнего дворца».

Есть в том некая мистика: будто повинуясь монаршей воле, Пушкин вновь явился во дворец! Но не в парадном одеянии. И не изменяя былым привычкам.

В длинном сюртуке, с наброшенным поверх него плащом. Правая рука его (больше ей никогда не взять перо!) заложена за борт сюртука, левая – чуть отведена назад, за спину; в ней – дорожная шляпа. В великой задумчивости склонил он голову, созерцая из небытия нечто, ведомое ему одному…

Государь осмотрел конкурсную модель (известен даже день – 23 декабря), вылепленную в глине в размер будущего монумента, и остался доволен: царское одобрение было получено.

Именно император Александр II повелел: памятник Пушкину до́лжно воздвигнуть в Первопрестольной, «где монумент… получит вполне национальное значение». Что и свершилось: торжества, посвящённые его открытию, прошли в Москве. Правда, предстоящее празднество, приуроченное ко дню рождения поэта 26 мая, пришлось перенести в связи с трауром по императрице Марии Александровне.

Принц Ольденбургский немало порадел, чтобы в Москве, на Страстной площади встал в своей величественной простоте памятник Пушкину. В тот знаменательный день Петра Георгиевича чествовали как самого дорогого и почётного гостя.