Живой роскошный ад

Некоторое время мы ехали молча. Хлопок и поля цвета умбры проносились мимо трактора, размываясь вдали, летнее небо побелело от дымки; деревья на горизонте, насыпь за ними, Миссисипи, неуклонно текущая на юг мимо Гринвилла и Виксберга в залив, несущая в море бесчисленные тонны ила и аллювиальной почвы, – всё медленно проплывало мимо.

– Позвольте задать вопрос, – наконец спросил Авги. – Великая война. Вы там были?

Я подал утвердительный знак. Авги присвистнул:

– Жалко, когда люди умирают. Но я в статье читал, что там умерло больше шести миллионов лошадей, и вот тогда я чуть не заревел. – Он помолчал. – Вы верующий?

Я вспомнил французскую и бельгийскую провинцию с её слякотью. Развалины, кратеры в грязи, из которых поднимается дым; переплетённые гниющие трупы людей и лошадей, малоразличимые тела, тонущие в остатках повозок с пищей, водой и боеприпасами. Вся война – жизни людей, лошадей, животных, которыми две стороны бросаются друг в друга, пока одна из них – одно государство, одна армия – не обретёт победу. Насколько вы готовы отправлять людей на смерть? Сколько жизней вы можете влить в один бункер, одну насыпь, одно укрепление? Потратьте больше жизней, чем есть у другой стороны – или чем она готова жертвовать, – и победа ваша. Сколько отдадите – тысячу? Десять тысяч?

Умирают лошади, умирают мужчины, матери, братья, сёстры. Мы живём в грязи и не видим ни другой жизни, ни конца наших страданий, ни освобождения после конца страданий. Наши жизни разваливаются на глазах, но мы должны пройти через это.

– Нет, я не верующий, – ответил я.

– Хорошо. Мы едем к ди Тонти, и было бы плохо, если б вы начали возмущаться. Ещё только пятница.

– Ди Тонти?

– Индейский холм над Олд-Боттомс. Там – франко-индейская семья, у которой хорошенькие чёрные девушки живут вместе. У них большая гостиная, и у каждой – своя комната.

– Понимаю. А в гостиной…

– Пианино. Оззи обычно играет там или в Уитморе. Мистер Дарси-то сам вас, конечно, не повёз бы к ди Тонти, о нет, – его репутация такого бы не пережила. Но дом, как и земля вокруг, принадлежит ему, и денежки на карманные расходы капают в том числе от ди Тонти. Стоит одной из тех девушек раздвинуть ноги, как в его кармане рождается серебряный доллар.

Я был удивлён, но мой личный опыт не противоречил идее, что Дарси может получать доход от злачных мест. По-видимому, как и у Персефоны, у него было немало личных скандалов, пусть он, в отличие от жены, и не торопился о них рассказывать.