Живой роскошный ад

– Она работает на моей территории и платит мне ренту. Вот и всё. Но тебя она не тронет. Идём домой, – кисло закончил он.

Я печатаю эти слова на машинке в комнате на втором этаже с отдельным, хотя маленьким, балконом, выходящим на город. Здесь я сплю. По-видимому, здесь когда-то жил мальчик: на полках призрачными построениями стоят миниатюрные свинцовые солдатики и артиллеристы, на стенах висят бейсбольная перчатка и бита (точно ружьё времён Войны между штатами) и портрет маслом какого-то неизвестного мне южного генерала – меч наголо, лошадь встала на дыбы, позади торопятся в бой солдаты, а сам он прожигает гневным взглядом лес на горизонте. Много дорогих книг, говорящих о хорошем образовании: тиснённые золотом тома Британской энциклопедии, занимающие две полки, книги о природе, охоте, Одюбоновском обществе, «Естественная история», история Греции, Рима, Египта, Ближнего Востока, Персии и более дальних земель, но вся она написана великими мужами античности и идеалами учеников классических школ – Геродотом, Ксенофонтом, Ливием, Саллюстием, Цезарем, Светонием, Тацитом. Радио старой модели. Галка сообщил, что это комната его старшего брата: несчастный погиб в Великом наводнении. Воды унесли его на глазах одного из друзей.

Точно так же загадочные воды, что принесли меня сюда, унесли Оззи.

22 Харлан Паркер: Возвращение «СаундСкрайбера»

11 июля 1938 г.

Благодаря Спиваку я получил и «СаундСкрайбер», и деньги. Поэтому сегодня Галка с Персефоной пригласили членов Фольклорного общества Дарси пообедать и выпить у них дома, посмотреть, как работает моё устройство звукозаписи, и послушать некоторые из моих пластинок.

Церемония удалась на славу – задавали много интересных и толковых вопросов. Я записал «Спокойной ночи, Айрин» в исполнении молодой женщины, чьё имя не помню, и воспроизвёл запись; публика – сплошные Дарси, МакДональды, Говарды, МакХьюзы и Райнхарты – была в восторге. Мы прослушали немало моих пластинок, я прочитал небольшую лекцию о значении и значимости песни «Стаггер Ли», и некоторые из собравшихся вроде бы поняли, что музыка иногда выражает желания и потребности не только исполнителя, но и общества вокруг него. А может, и не поняли. Для этой публики расовая музыка – просто диковинка, несерьёзное мимолётное развлечение. Всё больше убеждаюсь, что подобное общество хорошо лишь для ужинов с алкоголем раз в несколько месяцев.