Живой роскошный ад

– Минуту, пожалуйста, – сказал я, открыл багажник «Студебеккера» и быстро проверил: мои сумки, ящик с пластинками, «Ундервуд», ящик с консервами и прочим – всё было на месте. Кроме ящика с виски – это хищение меня не удивило. Найдя в чемодане кошелёк, я открыл – пусто. Кто-то украл деньги – либо охранники, либо особенно трудолюбивые заключённые, и, если бы у меня были лишние деньги, я бы поставил на охранников. Бут неумолимо наблюдал за мной.

– Подождите, я посмотрю в тайнике, – сказал я ему, сел на водительское сиденье, оставив дверь открытой, чтобы Бут меня видел, и начал левой рукой шарить под рулём, будто что-то искал. Правой рукой же я сунул ключ в замок зажигания, повернул, одновременно давя на сцепление и на газ. Старый добрый верный «Студебеккер» тут же ожил; я захлопнул дверь и двинулся с места, разгоняясь посреди просторного двора. Задние колёса подняли облако пыли, скрыв Бута и его узников, «Студебеккер» въехал в боковую дверь другого автомобиля, помяв её, но сам удержался; и я помчался вперёд, к главным воротам, не оглядываясь назад.

Я уже приготовился прорываться сквозь любые преграды, но их не было: шлагбаум оказался поднят, и я пролетел через ворота на глазах у охранника, через несколько секунд оказавшись на большой дороге. Государственная ферма Камминс удалялась в зеркале заднего вида.

Собравшись с мыслями, я решил ехать на северо-восток, чтобы между мной и местом, где я провёл столько времени, оказалась река Арканзас. Достигнув придорожной заправки «Юнион-Гэз», я с трудом открыл задний отсек «СаундСкрайбера» и извлёк конверт с последними деньгами – чуть больше сотни долларов. Затем открыл багажник и проверил, все ли пластинки на месте. Стоны Амойры, Стек из Теннесси, шотакуа на Обионе – всё было при мне, даже Ханибой (а то я испугался, что выдумал его в бреду).

Возле Блайтвилла я нашёл мотель и снял номер, где и пишу эти строки. Я по-прежнему очень слаб; цветущая, горячая земля источает миазмы, туман за окном скрывает далёкие поля. Я настороже – боюсь, что Бут сообщил властям о моём побеге. Возможно, меня ищет полиция штата, и где-то выдали ордер на арест за мои астрономические долги; однако за счёт в шестьдесят семь долларов и смятую дверь автомобиля плакаты с моим портретом развешивать не будут.

С готовностью бы покинул Арканзас и никогда не возвращался, но сначала я должен кое-что сделать – должен вспомнить. Вспомнить всё, что сказал Ханибой, и завершить то, что должен.