Живой Журнал Нины Горлановой - май- 4 декабря 2013

Сначала, еще в конце 70-х годов, последовательно были комнаты в двух общежитиях, где постоянно толклись люди, велись разговоры, приносились и уносились книги. Хозяйка очень боялась «стукачей», и обычно с этого начинала разговор: ну, и волей-неволей он не мог не стать антисоветским по определению, во всяком случае, в своей преамбуле. Квартиру на Чкалова (точнее две комнаты в коммуналке) при всей ее скромности можно назвать настоящим салоном. Это была самая трезвая территория в Перми из подобных точек «литературного общепита». Встречи и общение происходили каждый божий день. Нина и Слава просили только оставить им первую половину дня для работы над рукописями, но и эта просьба не всегда была услышанной. Мужество супругов, с которым они десятилетиями выдерживали постоянное нашествие пермской интеллигенции (а со временем и не только пермской, и не только интеллигенции) было приправлено (и это главное) неподдельным восхищением всему новому, талантливому, интересному. Важно, что талантливыми и интересными Горланова считала практически всех. Мы приходили к ней за уверенностью в своей значимости. Всем она дарила эту значимость – щедро, искренне, а если и лукавила иногда, то такое лукавство было куда созидательнее и по-человечески теплее, нежели врожденный идиотизм любой сиюминутной правды. Слава Букур умел скрывать накатывающее иногда раздражение назойливыми гостями юмором, что добавляло в ситуацию непринужденности и легкой иронии, микшируя возможные конфликты, сводя их практически на нет. Влияние салона Нины Горлановой на творческий климат Перми не оценено и, наверное, уже не будет оценено по достоинству. Но истинное положение дел это не изменит, поскольку десятки, а может быть, и сотни людей получали в этом доме уверенность, что культура существует, литература пишется и читается, поэзия несомненна и удивительна, а проза нужна и интересна. Но главное, что гости получали в виде знания – это уверенность, что именно они, каждый из приходивших к Горлановой и Букуру – и есть носители и хранители этой культуры, что они причастны к этой большой тайне, особенностью которой является отсутствие необходимости ее хранить, напротив – ею надо делиться со всеми, кто этого пожелает. Потому что тайна, которая не исчезает после того, как ею поделишься, называется истиной. В этом доме бывали все: писатели, поэты, ученые, журналисты, рабочие, тунеядцы. Среди них Ю. Беликов, Н. Гашева, Д. Долматов, В. Дрожащих, В. Кальпиди, А. Королев, А. Решетов, В. Соколовский, М. Шаламов, Л. Юзефович, О. Седакова, И. Смирин, Л. Кертман и многие, и многие, и многие иные. За долгие годы у тех, кто

был знаком с Ниной и Славой, накопился к ним список претензий, суть которых, если их потрясти, сведется к одному: они мало уделили нам своей любви. Хотелось бы спросить у этих людей: а много ли вашей любви вы уделили Нине и Вячеславу, часто ли вы приглашали их к себе домой (большинство, уверен, – ни разу), постоянно бывая при этом у них, вернули ли вы хоть сотую часть вдохновения этих людей, которое они отдали вам? Хотелось бы дождаться ответа. Точнее – совсем бы не хотелось. Очевидно, что Горланова и Букур служили культуре лучше, много лучше, чем она служила им. Литературная тень Перми населена их персонажами, а не этнографическими выдумками новейшего времени, их вымысел играет роль реальности, и если эта роль сыграна хорошо, то сама плохая реальность исчезает.

В. Кальпиди (Вера Павлова была с Кушнером, а Седаковой я только дарила портреты Бродского - НГ)

...

Сегодня были в «Наивном». Очень много молодых зрителей! Слава сказал, что еще раз надо прийти. Я – тоже.

Спросила у Тани, какие мои вещи подарили Евгению Ройзману.

- Две на оргстекле: ангела над уставшими балеринами и двух черных рыб, плывущих в разные стороны.

Китайские глазные капли помогают. Слава:

- Какой же там инь и ян намешает, что с первого раза стало хорошо?

Спасибо Сереже!

...

Исполнилось 300 лет моде ходить в гости! (сказали по каналу культура). Спасибо Франции за это! Давайте поднимем сегодня такой тост! (шутка). Мой любимый тост на эту тему такой:

- Когда Шатобриана парализовало, слуги на носилках носили его в гости в салон к мадам Рекамье. У нас слуг нет, так давайте чаще встречаться, пока ходят наши ноги!

Видела во сне, что наша приемная приходит к нам, берет свой архив, смотрит свои картиночки, а я как будто рада, хотя ее картиночки во сне - в духе Налбандяна. Причем в жизни она любила Пикассо, а не Налбандяна, всюду воспроизведенного… «Обалдян от Налбандяна».

Вчера вечером я подумала: вдруг во сне умру, а холст на раме останется с реалистическим котиком (так куплен)… в 12 ночи села и написала, как запланировано было, на нем Николая-Чудотворца – в качестве моего вклада в день памяти политзаключенных. Сколько молилось святому Николаю!!!

...