Живой Журнал. Публикации 2001-2006

Олечка слушала меня очень благосклонно, а Юлька пыталась сфокусироваться раскуривая сигарету и при этом постоянно промахиваясь мимо неё пламенем. В этот момент по всем милым манерам она ужасно напоминала Лелика времен начала упадка.

— Что он говорит? — обратилась она к Оле.

— Э, звезда, да ты чего? Он предлагает к нему пойти, в номер.

— Ага! — заорала Юлька мне в лицо так, что было слышно во всем поселке городского типа, — чтобы ты нас там вы…?!!!

Вот так я был разоблачен.

Кстати, я так и не разобрался, что значит обращение "звезда", то ли это красивый местный фольклор, то ли эвфемизм известного матерного словца.

А на следующий"….

Но дальше это письмо поела какая-то электронная парша, поэтому вместо букв там одинаковые квадратики. Приятеля моего давно уже нет, и некого спросить, чем кончилась эта история.

16 мая 2003

История про чужие письма № 5

Впрочем, история о чужом отдыхе меня заинтересовала — тем более что, я дочитал "Лансароте" Уэльбека, который по недоразумению называется романом. По сути, это большой рассказ, или отсутствующая по слухам в западном обиходе повесть.

Поэтому я позвонил по давнему телефону своего знакомца, но обнаружил, что в той квартире давно живут чужие люди. При этом было неясно, хозяева ли это той самой квартиры, снова вернувшиеся к родням пенатам, или новые арендаторы.

Я говорил с ними долго, расспрашивая, не остались от покойного какие бумаги.

Немолодая (судя по голосу) женщина, соглашалась, что что-то вроде осталось, но как-то колебалась — доверять мне или нет. Разговор то разгорался, то затухал, и что бы он не погас окончательно я поехал в бывшую квартиру моего приятеля сам.

Предусмотрительно я купил несколько жёхлый букет фаллических тюльпанов и всучил их предположительной хозяйке. Женщина со слезами мигрени на лице отдала мне взамен картонную коробку с бумагами.

Прямо в машине я засунул в эту шкатулку нового вида, с отметиной компьютерной компьютерной фирмы свой нос.

Разочарование моё было невелико — да я и не на многое надеялся.

Несколько телефонных счетов — однако, оплаченных, какие-то утомительные рекламные брошюры, буклет садомазохистского клуба, ворох чеков от кредитной карты — я уже думал, что в архивах прошлого исследователи, идя по следу натыкались в основном на неоплаченные счета. Наш век иной.

И уже дома я обнаружил распечатанное письмо — с удивлением, я обнаружил, что письмо полностью, вплоть до деталей повторяло хранившееся у меня. Только обращение было другим. Покойный писал неизвестному мне Дмитрию Евгениевичу, причём эти имя и отчество появлялись в тексте в тех же точно местах, что и мои.

Я ещё раз восхитился функции автозамены в текстовых редакторах, но вдруг обнаружил несколько незнакомых абзацев, последний кончался словами: "Сегодня отодрал одну из них. Кого? Дмитрий Евгеньевич, делайте ставки".

Впрочем, дальше следовал, как ни странно, чей-то ответ — распечатанный из электронной почты: "Что касается отношений путешественника с туземцами, то, скажу тебе, ты придерживаешься в корне неправильной линии. На чужбине драть туземку — давно уже не стильное занятие. Я не говорю, конечно, о том, что нужно срочно завалить на казённые простыни соотечественницу. Дело в том, что гораздо утончённее в Германии спать с иранской женщиной, в Швейцарии — с полькой, а во Вьетнаме прижать своим телом к нагретым доскам пристани француженку.

Я вот почти написал рассказ о том, как наш общий друг сделал во время своей жизни в Индокитае Катрин Денёв, снимаясь вместе с ней в известном фильме".

И я снова принялся шелестеть чужими открытками и мёртвыми счетами в поисках продолжения.

17 мая 2003

История о Дне хиппи

Я собрался на праздник в Царицыно. Но дело в том, что для моего приятеля Каганова праздник начался ещё раньше. Телевизионщики приняли его за хиппи, и, придя к нему в дом. Сначала, правда, они позвонили каким-то начальственным людям и спросили их, как те относятся к тому, что в парке под сосной собираются хиппи.

— Где собираются? — не поняли начальственные люди.

— Ну под сосной, в парке… У дворца… — отвечают им телевизионные люди.

— Эге! — говорят начальственные куда более заинтересованно. — А когда?

Так или иначе, телевизионщики добрались до жилья моего приятеля и начали целить повсюду телекамерами. Увидят, что Каганов мате в калебасе своей заваривает — тычут объективом в калебасу:

— А что, все хиппи такую штуку держат?

Увидят, опять же, гамак в комнате, сразу к нему:

— А что все хиппи в гамаке спят?

Наконец, уставились в мотороллер, снимают. Потом оборачиваются:

— А что, все хиппи…

Тогда Каганов решил телевизорных людей на меня натравить.

Я всё думал, что этого не случится — разверзлись хляби небесные, затрещали рваные тряпки в небе, и полилась повсюду серая вода — так что я купил себе зонтик у подземного перехода — чтобы только из него, из перехода, выйти.

На этом мероприятии ведь что интересно?