Живой Журнал. Публикации 2001-2006

Вот, сходил на День хиппи в Царицыно. Идёшь, будто таишься, а пришёл на тайную масонскую сходку, отворил потихоньку дверь — а там за столом сидят все члены семьи, начальник, секретарша и уборщица из подъезда.

И тут вижу — бегут с телекамерой, как волка травят. За руки держат, микрофон суют. А Каганов стоит в отдалении и подпрыгивает, радостно зонтиком машет — оказалось, он уже договорился, что я буду рассказывать о хиппи с точки зрения Православия. Не отвертеться.

— Всё произошло довольно давно, — начал я, спрятав стакан за спину. — Наверное и вам знакомо имя старца Фёдора Кузьмича? Так вот…

02 июня 2003

История про встречу одноклассников

Я пошёл на встречу одноклассников. Встреча была — мама не горюй. Топография тел наших тел была странна. Толстые стали худыми, а худые — толстыми. Мы помнили "АББУ" и ещё не забыли Софию Ротару. Мы пили под отечественное и плясали под французское. Особенно было интересно, как пляшут бандит с прокурором.

Одноклассницы мои, как и я, происходили из страны на четыре буквы, где секса, как известно, не было. Теперь все добрали своё по-разному.

Надо сказать, что я часто ходил на встречи однокурсников, благо выпусков было много — и в нескольких учебных заведениях. Здесь всё было другое — на удивление, почти никто не менялся визитными карточками, да и род занятий многих остался неизвестным.

Приятель мой Пусик хватал всех женщин за жопы. Я спорил и много выиграл в спорах, предсказывая его поведение и то, когда и что он произнесёт. Я-то знал, что в середине вечера он начинает называть всех женщин "пьяное животное", а всех мужчин поголовно — "зайцами". Бандиты, правда, несколько напряглись — они не знали — не очень ли это позорно, когда тебя называют зайцем.

У талмудических евреев, впрочем, имелось по поводу зайцев своё мнение, но они его вслух не высказывали.

На удивление структура людских сообществ повторялась. Потому как во всякой компании есть синий чулок, есть пьяница, соня из чайника, свой заяц, герцогиня и шляпники.

Видел там почти точную копию гибкой и тонкой женщины из другого мира — причём моя одноклассница была похожа на неё не только телом, повадками, но и даже запахом. Впрочем, это был не парфюм, а какие-то феромоны.

Когда я рассказал это некоей светской девушке, та ужаснулась:

— Боже мой, неужели ты её нюхал?!

Я отвечал с некоторой долей задорности:

— А что ж мне её не понюхать? Мы всё же плясали, знаешь. Вот Пусик вообще всех одноклассниц переплясал — а нетрезвых и по два раза. И уронил всего двух.

04 июня 2003

История про карпов

А мне вот карпов жалко. Какого хрена их душить? Пусть живут.

04 июня 2003

История про зоолетие

Надо признаться, что я один из тех, кто посетил город Санкт-Петербург и увидел праздник зоолетия и Белую ночь-light. И это правильно, что бы мне не говорили. Как бы меня не чморили и мумукали. Я ведь до следующего зоолетия не доживу.

А так я слышал много разного, да и видел немало. Вот, например, несколько человек очень серьёзно говорили мне, говорили, заглядывая мне в глаза, говорили мне с придыханием:

— А ты знаешь, до чего дошёл наш губернатор Яковлев? Он нанял две эскадрильи истребителей для разгона облаков. У Лужкова нанял, разумеется.

Я злобно молчал — погода портилась. Видимо тучи победили в воздушном бою. А так хорошо было в начале, наверное — истребители, закладывающие виражи над городом, улепётывающие тучки…

Зато ещё я увидел на Московском проспекте несколько тысяч милицейских задниц — ехал мимо них пять минут, десять — и всё передо мной милиционеры стеной и спиной стояли. А на заднице у них топырились серые плащ-палатки, свёрнутые в фаллические символы.

Потом я ходил на Неву смотреть — а там воды не видно, потому что повсюду стояли корабли с иностранными делегациями. Корабли эти выше Ростральных колонн, выше Александрийского столпа — медленно колыхались как плавучие памятники. На верхушках мачт в них сидели снайперы и вяло кричали птичьими голосами — земля, дескать, земля.

Затем я пошёл в отель "Европа" и начал наблюдать премию "Национальный бестселлер". Смотрел там, как братается писатель Рыбаков с писателем Быковым.

У меня даже возникла мысль о шоу — вывести всех писателей Быковых и Рыбаковых на сцену и заставить брататься, но я вспомнил, что кто-то из них умер. Кто-то из Быковых… Нет, кажется, из Рыбаковых. В первый раз я за шесть лет ошибся — думал премию дадут Быкову, а дали её какой-то мне неизвестной паре из Риги. Впрочем, знатному критику Басинскому не нравился вообще никто — про всех он говорил, что пишут без божества, без вдохновенья, а нужно, чтобы были и жизнь, и слёзы, и любовь.

Знатный критик Павел Басинский от огорчения сразу выпил водки и сел в фойе. Он сидел там как демон Максвелла. То разрешал выход, то нет. И каждому выходящему он подсовывал победившую книжку и велел прочитать третий абзац.

Кто бы не читал — всё критику Басинскому не навилось.