Читаем Живой Журнал. Публикации 2001-2006 полностью

Живой Журнал. Публикации 2001-2006

— И что, в такое время тебя, Александр, потянуло на гонобобель? Уместно ли это? О жене подумай. О международной общественности.

Гонобобель оказался другим названием маленьких съедобных кустиков, известных как "голубика".

Называются они у нас честным именем "голубика", потому что цвет у гонобобелей такой. И, что интересно, когда её, голубику, ешь, язык и губы тоже становятся голубыми.

На самом деле это история про энциклопедическую сообразительность, которая лучше энциклопедических знаний.

Другой мой приятель говорил, что я, дескать, ещё с одним молодым человеком — две его ходячие энциклопедии. Тут бы мне его спросить, не собирается ли он ещё какой энциклопедии ноги приделать. Но не спросил. Потому что ничего особенно радостного в житье ходячей энциклопедии нет.

И нет радости в энциклопедических знаниях, радостное и весёлое заключено в энциклопедической сообразительности, в лихорадочных поисках странных знаний, чем-то напоминающих результаты телевизионных игр, где нужно не знать, а сообразить. Поисках без приза, в игре за так, на интерес.

В случайном открытии раскидистого дерева Гонобобель с голубыми шарами ягод.

21 мая 2002

История о ёжиках и яблоках

Речь пойдёт о ежах, стрижке и премиях.

Есть у меня одна знакомая. Назовём её для простоты Девушка Маша. Про неё существуют несколько историй, которые я расскажу как-нибудь в другой раз.

Так вот позвонила мне, как-то Девушка Маша в печали и унынии. Дело было в том, что её номинировали на одну премию, а идти ей туда не хотелось. Девушка она утомлённая жизнью, а тогда, к тому же, находившаяся в стадии лёгкой беременности.

Поэтому она решила, что я должен стать её спутником. Долго я отбрехивался, угрожал отсутствием галстука-бабочки, наличием костылей, а также собственной занятостью. Но Маша такая женщина, что скажешь слово поперёк — только успеешь заметить, как тебе шею прокусили, а голова уже за спину свалилась.

И вот прошёлся я по голубой дорожке. Правда Девушка Маша решила свернуть с неё, чтобы быть как бы не причём, и решила обойти оркестр. Мы тут же ухнули в какую-то цементную яму, заготовленную для будущих звёзд — не в переносном смысле звёзд, а в самом прямом. И тут я дошёл до нужной кондиции, чтобы уже смотреть с настоящей классовой ненавистью на длинный лимузин известной супружеской пары, и слушать бомонд, который вёл светскую беседу:

— Э-э, Крот будет?

— Не-е, Крот не будет, Крот сегодня на тусне…

Были они стрижены ёжиком. Это, впрочем, оставалось тем немногим, что роднило этих персонажей с благородным животным, что однажды бегало по моему дачному дому. Тогда, в далёком детстве, ёжик был правильный, цокающий лапками и пыхтящий громко под кроватью.

А сейчас ездил по зале человек в инвалидной коляске, подмигивал мне. Будто спрашивал: "не на одной ли стрелке мы с тобой, братан, пострадали". Я был злой от усталости и оттого смотрелся свойски. Со своей брезгливой рожей я был похож на всех.

Дело в том, что на премиях литературных или кинематографических происходит некоторая селекция посетителей. Здесь же премия была вполне демократическая, то есть — музыкальная. Да и не фрачных пианистов на ней чествуют, а попастых и сисястых тёток.

Ходили вокруг странные люди в портах и балетный старик в папахе. Этот старик в папахе всегда бывал на этих мероприятиях. Всё это я видел много раз, но снова, будто через гоголевскую страницу просунулись свинячьи рыла и вздохнули потно и тяжело.

Утром мне позвонил Лодочник и сказал, что полночи разглядывал меня в телевизоре.

— Ты проснулся знаменитым, — заявил Лодочник — смотришься импозантно.

Я злобно заметил, что с удовольствием проснулся бы знаменитым на два часа позже — и тут же уснул.

И я вернулся в свой сонный мир ежей и яблок.

Именно теперь самое время вспомнить о яблоках, когда те из них, что уцелели от морозов, начинают возникать, пока ещё в зародыше, на своих ветках.

22 мая 2002

История про историю

Механическое движение русской истории представляется мне чем-то похожим на строительство бани немытыми людьми. И я один из тех, кто годами стучит по дереву топориком, отмахиваясь от комаров и утирая пот со лба. С надеждой на будущий банный рай, голый и счастливый. Только мы можем отказаться от настоящего в пользу будущего.

Про себя мы думаем: "Эх, достроим, воткнём мох между брёвнами, прошпаклюем, крышу поправим, а там и попаримся всласть. Пока же поспешать надо".

Внезапно выясняется, что баня построена не так: без дымохода, без дверей, а то, пуще, одной стены у неё не хватает.

Собравшиеся чешут в затылках и говорят:

— Надобно новую строить. И поскорее, иначе совсем грязью обрастём.

Они берегут время, и, понятно, не моются — как и прежде.

Неожиданно налетает ворог, и постройка предаётся огню…

Русские люди отгоняют басурмана и принимаются строить опять. Ещё немного осталось.

И я перегрызу горло тому, кто засмеётся над этой историей.

23 мая 2002