Читаем Живой Журнал. Публикации 2007 полностью

Живой Журнал. Публикации 2007

Он считался выдвиженцем известного советского министра Мальцева. При Мальцеве энергичные люди делали стремительные карьеры в отрасли. Перетолчин стал нефтяным генералом в неполные тридцать»… То есть, это тот случай, когда герои то и дело произносят речи о политики и экономике, но видно, что они как бы авторские заметки, его, автора, выговаривание.

Я к чему это всё говорю — больно похож этот текст на полигон: в нём поставлены все задачи российского варианта «Дня Шакала», есть все заделы — и реализованы все неудачные ходы.

Извините, если кого обидел.

13 сентября 2007

История про книжки

Что-то надоело мне про книжки писать. Дождь, опять же, за окном, затоплю камин, хорошо бы собаку купить. Вон, фантасты, как птицы потянулись в тёплые края. Там они танцуют голые, и дамы в соболях. Там…

Там один другому сломал палец — вот это я понимаю, жизнь. Как на картине художника Ярошенко.

Извините, если кого обидел.

14 сентября 2007

История про Исторический музей

Ходил вдоль стен Кремля, там бьют барабаны и шагают взрывные шотландцы. Признаться, золото меня не впечатлило — кроме медали Санкт-Петербургского общества охотников конского зимнего бега (1872). Впрочем, смотрел на звезду и цепь Барятинского и впервые вблизи увидел олимпийскую (удивила гладкостью) и Ломоносовскую медали.

Надо, меж тем, пока фантасты жрут на харьковском банкете, узнать, что такое и зачем дробницы. (Узнал)

Выставка железных дорог меня, признаюсь, не впечатлила. Впрочем, там висит китель Кагановича, а это искупает всё.

Есть там трубка академика Обручева — маленькая, обломанная. Надо фантастам так и говорить: я трубку академика Обручева видел, а вы кто? То-то!

Остальное напоминает магазин с выставленными в витрине наборами гэдеэровских (Кстати, как лучше писать это слово?) железных дорог — есть даже модель пломбированного вагона величиной с авторучку.

Но китель Кагановича — вот это дело.

Извините, если кого обидел.

15 сентября 2007

История про комментарии

Обнаружил (Ещё в Ясной Поляне) что не могу коментировать посты в Живом Журнале с коммуникатора. То есть, создать запись могу, а вот ответить комментаторам — нет. Отчего — не знаю, может, дело в юникоде, в симбайновских свойствах. Кто работает с Nokia 9500, собственно к тому и вопрос.

А я пока попробую сформулировать понятие "анклавная литература".

Извините, если кого обидел.

17 сентября 2007

История про анклавную литературу

Меня давно преследуют разговоры о "гетто" в котором жила (или живёт) фантастика. Это такая же успешная флеймогонная тема, как обсуждение "Ледокола" Суворова или еврейского вопроса. И, чтобы не путаться, я придумал новый термин, не собственно к фантастике имеющий отношения. Ведь за последние годы состоялась и упрочилась иная литература — не собственно, фантастика, а тексты, которые читаются внутри некоторого анклава, чрезвычайно внутри него популярны, но стоит перейти границу, и имя превращается в чёрный порошок, будто в популярном нынче фильме "Звёздная пыль" — вот издаётся писатель стартовыми тиражами под сто тысяч экземпляров, до хрипоты спорят о нём поклонники "Эта книга невпример лучше! — Да что вы, это полный провал, да к тому же повторение восемнадцатой книги третьего эона!", а за пределами анклава (пускай и большого) о существовании этой бурной жизни могут только догадываться.

Более того — пронесёшь книгу через границу, и вместо букв — чёрте-что, закорючки, иероглифы, тьфу! Проклятое место. Люди глядят в книгу, и даже фиги не видят, а то и держат вверх ногами.

При этом внутри анклавов осуществились даже особые практики чтения. Вот я наблюдал чудесный диалог: "Всё дело в том, что в первом томе эпопеи надо пропустить первые сто страниц" — посоветовал бы кто так читать какого-нибудь, прости Господи, Тынянова или Олешу, не говоря уж о русской классике. А тут люди с юмором признаются, что взялись как-то читать известного писателя П. Открыл человек первый том эпопеи, а на следующий день перепутал и случайно взял с полки второй. Читал-читал, вроде про то же и так же непонятно всё, но что-то настораживает… И догадался, наконец.

Я и говорю — всё другое.

Извините, если кого обидел.

18 сентября 2007