Читаем Живой Журнал. Публикации 2010 полностью

— Гений — не гений, а приехать к кому-то западному мне б хотелось, но имени не назову — чтоб вдруг не потерять анонимность. А вот с кем вы из этого сильного среднего класса хотели бы посидеть в баре?

— Ну список был бы странный — просто есть писатели, которых я сейчас готов что-то спросить, а есть те, с которыми, наверное, полезно было бы поговорить, но надо придумывать вопросы как для интервью.

Я как-то ехал на велосипеде по Тверскому бульвару и увидел Орхана Памука. Хороший такой Памук, когда я ему сказал, что пишу повесть про Стамбул, он мне, кажется, не поверил.

Так вот, о чём говорить с Памуком, я знаю. А вот нужно ли мне говорить с Нилом Гейманом — не уверен.

С Павичем я говорил, и это было правильно.

У Перес-Реверте есть что спросить, а на Бегбедера я как-то поглядел, да и решил не спрашивать ничего. В голодный год я бы подумал — ему хлебушка-то дать или подожать.

— А о чем вы беседовали с Павичем?

— О курительных трубках.

— Сколько у вас курительных трубок, и каким сортом/маркой табака заправляете?

— Около тридцати — но счёт этот неточен, потому что некоторые неисправны. Что до табака, то пользовал разнообразный MacBaren.


Извините, если кого обидел.


16 сентября 2010

История про ответы на вопросы

http://www.formspring.me/berezin


— Неужели по-вашему Саша Соколов относится к окончившейся русской литературе?

— Ну, в общем да. (Правда, у вас вопрос сформулирован довольно хитро — и можно понимать его как "Написал ли что Саша Соколов после "Школы для дураков" (1976)?" Или "Что вы думаете об паре Набоков-Соколов"? И всё такое). Тут к месту история. которая мне очень нравится, и которую сам Соколов любил рассказывать — про то, как он просил грант на написание новой книги, и ему не дали. Меж тем в этот же момент дали грант какому-то американскому профессору на изучение книги "Школа для дураков".

— Как поступаете, когда чувствуете, что всё надоело?

— Пока такого опыта у меня нет. Случится — расскажу.

— К вопросу о котах. Вы их кастрировали или так, терпели?

Одного так терпел — поскольку он прожил десять лет до меня в этой квартире, и было всё равно. А второй был горд и сам меня еле терпел.

— За сколько дней вы прочитали "Войну и мир"?

Дней десять читал в школе, а потом перечитал за две недели набело — лет в двадцать.

А потом читал чуть не полгода, когда писал к роману комментарии — впрочем, этот проект не состоялся.

— Сколько часов в день вы отдаёте книгам?

Не знаю. Сегодня вообще ничего им, мерзавцам, не дал. Прочь-прочь!

— Насколько сильно, по-вашему, словесный мир (то, что люди рассказывают про всякие вещи) отличается от реальности, от этих всяких вещей? Почему так и что с этим делать?

— Отличается сильно, но так и ведь и мир наших представлений сильно отличается от вещей, и, в свою очередь, от слов. Так уж Господь повелел, а нам осталось пить чай и думать о чём-нибудь хорошем.

— Какой персонаж кинематографа вам больше всего нравится? На кого из этих персонажей вы хотели бы быть похожи?

— Винни-Пух, наверное. Отечественного производителя.

— А кого вы тогда видите Пятачком? Или это большой секрет?

— У меня довольно много сотрапезников, за этим незаржавеет. Куда интереснее вопрос, кто надо мной Кристофером Робином.

— Кристофером Робином — Кристофер Нолан. Согласны?

— Не знаю. Мне сперва нужно хорошо изучить его творчество.


— А зачем вы редактируете некоторые ответы, когда переносите их в жж?

Чтобы у читателя не создавалось впечатления, будто я совсем уж равнодушно отношусь к опечаткам.


Извините, если кого обидел.


16 сентября 2010

История про ответы на вопросы

http://www.formspring.me/berezin


— Много ли значит в Вашей жизни секс? Можете ли Вы представить жизнь без него? Когда уже ничего не захочется…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары