Живой Журнал. Публикации 2010

Есть такая утешительная история, и рассказана она Мариенгофом.

"Госиздат. Маяковский стоит перед конторкой главного бухгалтера, заложив руки в карманы и широко, как козлы, расставив ноги:

— Товарищ главбух, я в четвертый раз прихожу к вам за деньгами, которые мне следует получить за мою работу.

— В пятницу, товарищ Маяковский. В следующую пятницу прошу пожаловать.

— Товарищ главбух, никаких следующих пятниц не будет. Никаких пятых пятниц, никаких шестых пятниц, никаких седьмых пятниц не будет. Ясно?

— Но поймите, товарищ Маяковский, в кассе нет ни одной копейки.

— Товарищ главбух, я вас спрашиваю в последний раз…

Главный бухгалтер перебивает:

— На нет и суда нет, товарищ Маяковский!

Тогда Маяковский неторопливо снимает пиджак, вешает его на желтую спинку канцелярского стула и засучивает рукава шелковой рубашки.

Главный бухгалтер с ужасом смотрит на его большие руки, на мощную фигуру, на неулыбающееся лицо с массивными челюстями, на темные, глядящие исподлобья глаза, похожие на чугунные гири в бакалейной лавке. "Вероятно, будет меня бить", — решает главный бухгалтер. Ах, кто из нас, грешных, не знает главбухов? Они готовы и собственной жизнью рискнуть, лишь бы человека помучить.

Маяковский медленно подходит к конторке, продолжая засучивать правый рукав.

"Ну вот, сейчас и влепит по морде", — думает главный бухгалтер, прикрывая щеки хилыми безволосыми руками.

— Товарищ главбух, я сейчас здесь, в вашем уважаемом кабинете, буду танцевать чечетку, — с мрачной серьезностью предупреждает Маяковский. — Буду ее танцевать до тех пор, пока вы сами, лично не принесете мне сюда всех денег, которые мне полагается получить за мою работу.

Главный бухгалтер облегченно вздыхает "Не бьет, слава Богу".

И, опустив безволосые руки на аккуратные кипы бумаг, произносит голосом говорящей рыбы:

— Милости прошу, товарищ Маяковский, в следующую пятницу от трех до пяти. Маяковский выходит на середину кабинета, подтягивает ремень на брюках и: тук-тук-тук… тук-тук… тук-тук-тук… тук-тук.

Машинистка, стриженая, как новобранец (вероятно, после сыпного тифа), шмыгнув носом, выскакивает за дверь.

Тук-тук-тук… тук-тук… тук-тук-тук… тук-тук…

Весь Госиздат бежит в кабинет главного бухгалтера смотреть, как танцует Маяковский.

Паркетный пол трясется под грузными тупоносыми башмаками, похожими на футбольные бутсы. На конторке и на желтых тонконогих столиках, звеня, прыгают электрические лампы под зелеными абажурами. Из стеклянных чернильниц выплескивается фиолетовая и красная жидкость. Стонут в окнах запыленные стекла.

Маяковский отбивает чечетку сурово-трагически. Челюсти сжаты. Глядит в потолок.

Тук- тук-тук… тук-тук-тук…

Никому не смешно. Даже пуговоносому мальчугану-курьеру, который, вразлад со всем Госиздатом, имеет приятное обыкновение улыбнуться, говоря: "Добрый день!" или "Всего хорошего!"

Через несколько минут главный бухгалтер принес Маяковскому все деньги. Они были в аккуратных пачках, заклеенных полосками газетной бумаги"

И всякий обманутый в издательствах, редакциях и прочих администрациях читает эту историю, обливаясь слезами. И всё-таки один из наших смог!

Извините, если кого обидел.

25 октября 2010

История про денежку

Как я мистически предсказывал в предыдущей записи, денюжку-то мне и не дали.

Не Маяковский я, нет.

Зато ещё жив.

Извините, если кого обидел.

25 октября 2010

История про точные науки

Пока pe3yc пиздит членкора РАН за социальные сети (мне тут не состязаться — когда эсквайр родился, я заплакал), я тоже скажу за междисциплинарные исследования.

Есть такой классический способ разводки — это смешение физико-математического языка с рассказом об очевидных социальных явлениях. Макакий Макакиевич, кстати, напрасно наезжает на саму идею термодинамического описания социальных процессов — другое дело, что эту булку начали есть ещё при Пригожине, и сейчас этим чиновников только ленивый не разводит.

Но я не об этом, я, собственно, о Шкловском.

Извините, если кого обидел.

25 октября 2010

История о восьми ногах

Уморили, значит, Пауля нашего?

Извините, если кого обидел.

26 октября 2010

История про интервью 2003 года

ИНТЕРВЬЮ «РУССКОМУ ЖУРНАЛУ» В 2003 ГОДУ[1]

Одна из умозрительных картин, всплывающих при слове «рассказчик»: вечерний костер (домашний вариант: камин), вокруг которого расположилась небольшая компания. Ее участники могут быть едва знакомы, но общее местопребывание и источник тепла придают атмосфере невольную интимность. Сидящим у костра некуда спешить, и вот на фоне потрескивающего хвороста возникает неторопливая монологическая повесть. Лица рассказчика почти не видно (падает много теней). Голос его звучит негромко. Но отчетливо.