Удивительно, что именно про эти несколько месяцев его биографии — лето 1918 года — самое большое количество смешных историй.
Вот Шкловский живёт по чужому паспорту, проходит проверку, несколько раз предъявляет эти документы, а потом вдруг обнаруживает, что в графе изменения семейного положения оттиснут черный штемпель: «такой-то такого-то числа умер в Обуховской больнице».
Кажется, что это смешно, особенно, когда Шкловский продолжает: «Хороший разговор мог бы получиться между мной и Чека: «Вы такой-то?» — «Я». — «А почему вы уже умерли?»
Или вот потом он вспоминает: «В 1918 году в Самаре мне нужно было по некоторым обстоятельствам на время куда-нибудь скрыться. Был один знакомый доктор. Он устроил меня в сумасшедший дом. При этом предупредил: только никого не изображайте, ведите себя как всегда. Этого достаточно…»
Или вот он красится, прячась у своего друга и выходит лиловым.
Не знаю, откуда Ильф и Петров взяли историю о бывшем предводителе дворянства, что красится средством «Титаник», что на поверку выходит не радикально-чёрным, а зелёным. Но сходство примечательное — впрочем, я думаю, множество людей и в 1918 и в 1927 году перекрашивало волосы не только с эстетическими целями.
И ещё Шкловского запирают архиве, и говорят:
— Если ночью будет обыск, то шурши и говори, что ты бумага.
Тоже смешно, но понятно, что произойдёт и с тем, кто прячется, и тем, кто прячет, если придётся шуршать.
И вовсе не смешно, потому что убит председатель петроградской ЧК Урицкий, а после убийства Урицкого пошли расстрелы. И расстреляли, среди прочих, брата Шкловского. Двадцатисемилетнего брата, что любил революцию не по большевистски, а по-эсеровски, расстреляли по всем установившиемся правилам — сперва сняли сапоги и куртку, а потом пальнули в него на полигоне у Охты.
Урицкого убил Леонид Каннегисер, не эсер, а энэс, то есть народный социалист.
Убил он его 30 августа, если важны даты.
А уже 2 сентября Свердлов объявил Красный террор (юридически это оформили через три дня).
Террор был объявлен как ответ на покушение на Ленина и убийство в тот же день Урицкого.
Что самое удивительное, так это переплетение терминологии.
Авторство понятия «Красный террор» — эсеровское.
«Партия решила на белый, но кровавый террор правительства, ответить красным террором…» — так сказала в 1906 году эсэрка Зинаида Коноплянникова.
Итак, эсэры были вне закона, и Шкловский лежал в стогу у Волги и смотрел в чёрное небо.
Кстати, скрываясь, он пишет статью «О связи приемов сюжетосложения с общими приемами стиля».
Долго так продолжаться не могло, и он двинулся на запад, туда где начиналась Украина, вернее, где стоял немец по условиям Брестского мира.
История о разном
Чудесная погода у меня за окном, просто чудесная. Дождь правильный — не шквалистый, нервный, и не вялая капель. Настоящий холодный дождь конца мая.
В такое время хорошо сидеть с чашечкой кофе в халате, смотреть в окно и всё такое.
Мысли текут медленно и вяло.
Надо продать рояль.
Сдать бы кому квартиру.
Купить iPad.
Куда делся Виттель.
Да, забыл сказать — копчёные курицы — это зло. Профессор Посвянский забыл их у меня дома, и сначала я хотел попустить его пьянство, не проводить с ним разъяснительных бесед, а теперь вот не попущу.
Если бы не надо было выходить в этот дождь, было бы совсем чудесно.
История, которая называется "Новые сведения о Лазаре Зервандове"
Я обещал рассказать новости про Лазаря Зервандова.
Это должно называться, как книги древних путешественников "Новые сведения о Зервандове".
Слово за слово, и вот редактор сайта Atranews Василий Шуманов прислал мне цитату из Материалов к ассирийскому словарю. Вот что там написано: «Зервандов, Лазарь Иванович, с. Самоват [Альбак]. Род. в 1891 г. 1916-18 гг. — Ассирийский батальон в Персии, командир взвода. Осень 1918 г. — Хамадан. 1919-20 гг. — служил в отряде белых в Туркмении (Красноводск, Ашхабад) под командованием полк. Кондратьева, бывшего начальника ассирийских сил в Персии.[42]
1920 г. — Баку. С 1921 г. — Петроград. В 1922 г. вместе с З.Левкоевым помогли полк. Кондратьеву выехать из Сов. России, достав ему фиктивный иранский паспорт. В марте 1928 г. был одним из инициаторов попытки переселения самоватцев-альбакнаев из Ленинграда в Геленджикский р-н (составил список 188 семейств, 752 едока). Арестован в Ленинграде 5 февр. 1938 г., обвинен в участии в контрревол. организации.[43] Расстрелян 1 окт. 1938 г.».[44]Написано там и о том, что Шкловский использовал воспоминания Зервадова.